С царем в Тобольске. Воспоминания охранника Николая II - страница 14

А повара и дворецкий обязательно делали такие большие закупки на базаре, что не только хватало всего к столу, но еще оставалось и для узелков. Тоболяне стали жаловаться на непомерную скупку продуктов обитателями губернаторского дома. Переговорив с полковником Кобылинским и выяснив, как обстоит дело с питанием – оно оказалось обильным, – я объявил служащим, что впредь воспрещается закупка продуктов с таким избытком, а главное – воспрещается уносить этот избыток за ограду губернаторского дома. Некоторые из служащих пытались было опровергнуть такое распоряжение традициями прежних времен и необходимостью прокармливать свои семьи.

– Ведь все вы кушаете досыта три раза в день. Пожаловаться на плохое питание не можете, – заявляю им.

– Какие жалобы? – соглашаются они.

– Тогда о чем же разговор?

– Жалованье маловато.

– Ну, это нас уже не касается: об этом вы должны заявить Николаю Александровичу. Жалованье вам платится из личных средств Николая Александровича, а не от казны… Кроме того, я должен всем вам заявить, что обращение с посудой весьма небрежное: бьют ее слишком много. Надо быть бережливее на будущее время. За последнее время обращение с посудой было немилосердным. Били стаканы, тарелки, чашки – и взамен разбитой хорошей посуды появлялась дрянь.

Семья Романовых. 1913 г. Сидят (слева направо): Мария, Александра Федоровна, Николай II, Анастасия; спереди: цесаревич Алексей; стоят (слева направо): Ольга и Татьяна.

Все эти указания большинству служащих очень не понравились. Многие первое время очень дулись на меня. Но это недовольство быстро рассеялось. Причиною послужили два следующих обстоятельства: во-первых, я и Кобылинский перевели всех офицеров, в том числе, конечно, и себя, на простой стол. Вначале все мы питались так же, как и Николай II с семьей и свитою, как это было в Царском Селе. Другой случай был более суровый и неприятный для придворной челяди. Из Петрограда были посланы разные принадлежности внутренней обстановки дома, занимаемого царской семьей: ковры, драпри, занавеси и т. п. Все эти вещи были высокой ценности и оказались большим соблазном для некоторых. Как-то раз утром захожу и застаю в передней суматоху, суету и споры «верных» царских слуг.

– В чем дело? – спрашиваю споривших.

– Портьеры пропали. Вчера вечером были, а сегодня утром их не оказалось… Целое утро ищем, не можем найти, – отвечает камердинер Николая II.

– Портьеры должны быть найдены немедленно. Вам было заявлено раз навсегда, чтобы отсюда ни одна вещь не выносилась без ведома дежурного офицера, – категорически говорю находившимся в передней служащим. – Если пропавшие вещи не будут найдены, то завтра совсем удалю некоторых… То у вас посуда бьется, то белье пропадает… Что это такое! Повторяю – портьеры должны быть сегодня же найдены, – и ухожу.

Через какие-нибудь полчаса или минут сорок один из служащих сообщает мне, что портьеры найдены. Прохожу на задний двор, где находится садик и огород. Там и тут бродят куры и утки. Александра Федоровна одиноко ходит по засоренным дорожкам. Подхожу к ней и здороваюсь, спрашиваю о здоровье.

– Здравствуйте, господин комиссар, – отвечает она. – Благодарю вас, здорова. Иногда болят зубы. Нельзя ли вызвать нашего зубного врача из Ялты?

– Он уже вызван. Временное правительство разрешило ему приехать сюда.

Бывшая царица опять благодарит.

– Вы любите огородничать, заниматься цветоводством? – спрашиваю ее, ибо она очень много времени проводила в этом запущенном огороде-садике.