– Дамы, – шаркнул ногой поганец. – Бесконечно рад
новой встрече. Джентльмены, простите, что не могу пожамкать ваши рамы и
представиться должным образом, поэтому зайду к вам немного позже. А пока мне
нужно заняться этой умилительной в своей беспомощности особой. Думаю покормить её,
пока от злости не лопнула… Мора, ты, кстати, сегодня смертельно прекрасна –
краше только в гроб кладут. Сообразишь что-нибудь на ужин?
Убелённые сединами старцы с портретов что-то
одобрительно проворчали. Китти с Либби восторженно вздохнули. Реакцию убоища я
не услышала, но комплимент, должно быть, попал в самую точку. Стол был накрыт в
считаные минуты.
– А-ам, – забавлялся поганец, тыча ложкой мне в губы.
– Давай, Уночка. За убоище Мору, за любимого дядьку Скоропута, за сиделку
Эричка…
Я поджимала рот и уворачивала голову, ощупывая края
стола. Перед уходом я поручила Генриетте сделать перестановку в столовой и
сейчас не представляла, где что стоит. А поганец отпустил меня с рук только за
обеденным столом.
– Ладно, – вздохнул Эрик. – Есть ты не хочешь. Хоть бы
поорала тогда. А то непривычно как-то. Долго ещё молчать будешь?
– До конца жизни, – огрызнулась я, нашарив вслепую
соседний стул и поднявшись.
И только потом сообразила, что сказала.
– В смысле, нет! – в отчаянии крикнула я. И слова,
несмотря на мой обет молчать, непроизвольно полились нескончаемым потоком. – Не
до конца, не до конца! Я так, чуть-чуть совсем помолчу! Просто сейчас говорить
не хочется! Но если захочется, то я обязательно заговорю! В смысле, это мне не
сейчас так хочется! Это не желание! Не слушайте меня никто! Я вообще ничего не
хочу! И помирать тоже! А-ааа!..
И я просто заткнула себе рот руками, прежде угодив
пальцем в ноздрю.
– Хочешь, рот тебе замотаю? – сочувственно предложил
поганец. – Или ещё вот так могу…
Его руки бережно отняли мои ото рта и прежде, чем я
сообразила, что за способ он намеревался предложить, сухие губы легонько
коснулись моих. От неожиданности я остолбенела. Но быстро пришла в себя и Эрик,
видимо, прочитал что-то такое на моём лице. Потому что не успела я открыть рот
для гневной отповеди, как…
– Т-сс… – мягко накрыл он мой рот ладонью. – Пожалеешь
ведь, ведьмочка.
– М-мя не мве… – промычала я.
– Я знаю, – прошептал Эрик мне в ухо. – Их не бывает.
Тебя выкупать или такая вся обляпанная и ляжешь спать?
Поганец мало того, что был нахалом, так ещё и полным
бесстыдником. Предложить мне такое! На самом деле предложил он это довольно
искренне, без всякого пошлого подтекста. Как беспомощной больной. Может, не
врал насчёт бабки… Но кто знает, что у него там на уме! Пялиться ещё на меня
будет… И сейчас, наверное, пялится, а я даже не вижу.
Хотелось орать. Хотелось плакать. Хотелось схватиться
за чью-то руку, чтобы иметь опору… Но я себя знаю: эмоции сейчас только
навредят. Поэтому, очень точно взвесив слова и сочтя, что их возможные
последствия будут минимальными, я попросила очень тихо:
– Уходи, Эрик.
Ответа я дождалась не сразу.
– А если не уйду? – серьёзно ответил он.
– Ой, да делай, что хочешь, – вздохнула я. – На глаза
мне только не попадайся. А-ааа!.. Да чтоб это всё!..
– Чаю тебе заварю, – терпеливо предложил поганец. – С
ромашкой. И книжку почитаю. А задание от шефа тогда завтра обсудим.
Под выразительное чтение я и заснула в кресле перед камином.
А, проснувшись, долго не решалась открыть глаза. А если это навсегда? Время
действия у обраток разное бывало, никогда не угадаешь.
