– И как же мне поступить с тобой, Уна Райкконен? –
прошептал он, обжигая дыханием моё ухо. Или не начнет… – Вернее, ваше
сиятельство графиня Стефен-Дари? Мы же вроде договорились: правда, и никак
иначе. Даже с именем обманула…
– А я не обманывала! – возмутилась я. – Просто о
титуле немножко умолчала. И имя у меня самое настоящее. Уна – это сокращённое от
Ра́уна. А Райкконен – девичья фамилия матери, она в полном родовом имени тоже
записана, но на официальных приёмах не принято всю простыню зачитывать...
– Ещё и тоже Эрика, – поганец придвинулся ещё ближе, задевая
губами мой висок и щёку. – Это точно судьба, детка.
От моего
возмущения почти ничего не осталось – слишком горячим было его дыхание, шёпот –
чересчур волнующим, а руки, бесстыдно огладившие грудь, – знающими своё дело…
– Уверена, что не обманула? Подумай ещё раз, –
поддразнил он меня, еле касаясь губами уголка рта. – Я, помнится, обещал тебя
наказать, если поймаю на лжи. Но если не обманула, то тогда, конечно, никаких
последствий не будет…
– Ну… Разве что самую малость, – согласилась я,
подставляя свои губы под горячее и такое сладкое наказание.
Самая малость и вышла – поцелуй оборвался, едва успев
начаться. Я разочарованно подалась вперёд, а в глазах Эрика мелькнуло коварное
довольство. Вот поганец! Так это наказанием и было – чтобы сама подтвердила,
что хотела этого поцелуя?
– Ладно, авантюристка, признавайся, – улыбнулся Эрик.
– Выскочила в юности за престарелого графа? А то, судя по манерам, ты явно не
среди аристократов воспитывалась…
– Ты меня сейчас грубиянкой назвал? – холодно
осведомилась я, отстранившись. – Как того заслуживаешь, так и разговариваю. И,
хоть и не твоё дело, но нет.
– Поцелуй заслужил ведь, – довольно подмигнул он. – Так
что хоть матом крой, колючка, а всё равно нравишься. Хорошо, если не через
брак, то купила титул у разорившейся семьи по дешёвке? Или как ещё ты могла
стать Стефен-Дари?
– Всё тебе расскажи, – буркнула я. – А кто тут
авантюрист и лгун – ещё выяснить надо. Видишь ли… Я очень долго искала на карте
твою деревеньку Старгородицу. Пока добрый дяденька архивариус не подсказал, что
это старое название совсем другого городка. Крохотного такого… Этернаполиса.
Нашей столицы.
– Ой, правда? Она теперь так называется? – наивно
захлопал глазами поганец. – Как время летит…
– А переименовали её семьсот лет назад.
– Всегда любил старину, – встрепенулся мужчина. – Древние
названия, антиквариат, немолодые тётеньки вроде тебя… Но не соврал же. Чего
придираешься? Так как ты стала графиней, Уна?
– Родилась ею, – мрачно ответила я. – Всё, доволен?
Это чистая правда.
Вся его насмешливость враз слетела. Эрик задумался и
переспросил уже со всей серьёзностью:
– Так ты, получается, настоящая аристократка? Кровная?
По праву рождения?
Я только закатила глаза.
– А я тебе о чём говорю? Пойдём уже обратно в зал, а
то всё веселье пропустим. Думаю, после того шампанского пару девиц уже можно
списывать со счетов. О! А давай я тихонько уйду, а ты скажешь, что я тоже
отравилась, вот вопрос с дальнейшим участием и решится. Мне, если что, ни
отбор, ни столица ваша распрекрасная, ни служба во дворце вообще ни на кой не
сдались!
– А вот это, боюсь, уже не тебе решать, – задумчиво
ответил Эрик и прошептал что-то непонятное. – Беспощадное чудовище, неумолимое,
но истинно благородное… Рыжая, как сам дьявол… Так вот ты какая, наша смерть из
пророчества.
