В этом месте на меня будут смотреть, как на призрак Евы – мало приятного в этом, но ничего не поделаешь. Надеюсь, что не придётся надолго задерживаться здесь.
Вскоре приходит Михаил. Мужчина выглядит уставшим. Он садится в кресло напротив меня и какое-то время молчит, словно пытается подобрать правильные слова для начала разговора.
- Как только придут результаты анализов, мы будем понимать, что делать дальше, - начинает Михаил. – Для меня пока самого всё слишком странно и непонятно. Твоя комната будет на первом этаже – подниматься на второй категорически запрещено. Ты не должна пересекаться с моей дочерью. Маше не следует сталкиваться с тобой.
Это я понимаю. Скорее всего, он боится, что Маша, как и остальные, увидит во мне Еву. Будет считать, что её мама вернулась из мёртвых. Для ребёнка это большой стресс, а если она ещё и болеет…
- Как давно она болеет? Я так понимаю, диагноз серьёзный, но излечимый ли?
Михаил покашливает.
- Я не знаю. До недавнего момента я и не надеялся, что у нас появится шанс. У Маши отсутствует иммунитет. Слышала что-то о таком заболевании, как СПИД?
Глаза ползут на лоб от охватившего меня ужаса.
Бедный ребёнок!
Но как получилось, что у неё появилось такое страшное заболевание?
Мелкая дрожь быстро перерастает в сильнейшую лихорадку, а я продолжаю смотреть на отчаявшегося отца и не знаю даже, что тут можно сказать, лишь киваю в ответ на его вопрос и хочу забыть услышанное. Разве такое может быть?.. И получится ли вылечить её?
6. Глава 5. Михаил
- Вижу, ты удивлена. Такое бывает, - говорю, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал.
Снова пропускаю всё через себя. От боли всё тело пронизывает, словно меня протыкает тысяча раскалённых спиц. Я не готов пока распахивать перед Катей душу и рассказывать всё, через что мне пришлось пройти в своё время.
- У Маши эта зараза от рождения.
Думаю, что этого будет достаточно. Я и без того шокировал молодую женщину, и теперь она сидит бледная, не в силах пошевелиться. Меня самого потряхивает, потому что картина из прошлого так отчётливо промелькнула перед глазами снова.
- И что будет дальше? Разве это излечимо? – хрипловатым срывающимся голосом спрашивает Катя.
- Пока нам не говорят, что случится дальше. Моя дочь не видит белого света. Она сидит в четырёх стенах от рождения. Ты ведь понимаешь, что это значит? Ей шесть лет, а она не знает, что такое парк аттракционов, как можно дружить. У Маши, можно сказать, и не было жизни. Я делаю всё, чтобы спасти дочь, но жизнь ли это? Сидеть в четырёх стенах на поддерживающей терапии?
Катя бледнеет.
Мне не хочется переваливать свою боль на неё.
- Как я помогу? Если вдруг моё родство с Евой подтвердится?..
Катя испуганно смотрит на меня и часто дышит. Стараюсь улыбнуться, чтобы подбодрить её и успокоить.
- Возможно, твои стволовые клетки подойдут, пересадка способна помочь Маше, пусть не навсегда избавиться от болезни, но получить стойкий иммунитет. Есть ещё один вариант, но о нём я пока даже не хочу думать.
- Ещё один? Какой? Я должна знать!
Катя истинный воин. Она хочет узнать всё и сразу и сильно отличается от всегда покорной Евы. Моя жена никогда не задавала лишние вопросы и умела замолчать вовремя. Мне это казалось удобным, пусть порой хотелось, чтобы она отстаивала свою точку зрения, ведь скучно жить, когда с тобой полностью соглашаются.
- Рождение второго ребёнка. Если ваши ДНК с Машей совпадают, то рождение нашего с тобой ребёнка может помочь. Надеюсь, что к такому методу нам не придётся прибегать.
