- О боже! Убить одного ребёнка, чтобы спасти другого? – вспыхивает Катя. – Разве такое допустимо?
- Нет-нет, ты не понимаешь. Убивать его никто не станет. Стволовые клетки берут из пуповинной крови. Это безопасно для второго ребёнка, а для первого – возможно, единственный шанс полностью избавиться от заболевания.
Катя молчит. Я тоже стараюсь дать ей время на раздумья. Чувствую, что ей следует обдумать уже полученную информацию, но выжидаю немного и решаю дополнить свои слова:
- В последнем случае мы можем воспользоваться услугами суррогатной матери. Мне нужна будет лишь твоя яйцеклетка.
Катя смотрит на меня с недоверием. Понимаю, что на последний вариант согласиться будет крайне непросто. Вряд ли Катя захочет, чтобы кто-то вынашивал, а потом растил её ребёнка, ведь второй малыш станет частичкой её.
- Не будем забегать вперёд. Возможно, мы с Евой не имеем ничего общего, и я никак не смогу помочь вашей дочери.
Слова Кати бьют в солнечное сплетение. Мне тяжело воспринимать их адекватно, но я уверенно киваю. Она права. Всякое может быть. Если они просто похожи с Евой, мне придётся смириться и отпустить мысль о том, что дочь сможет жить полноценной жизнью. Но пока я хочу верить в лучшее. Быстрее бы уже получить результаты анализов. Мне не терпится, всё внутри загорается от противоборствующих эмоций.
- Всё так. Пока я предлагаю тебе поселиться в гостевой комнате. Там есть всё необходимое, но если тебе нужно что-то особенное, только скажи, и я всё завезу.
- Мне ничего не нужно, - отрицательно мотает головой Катя.
Женщина напугана, и я прекрасно понимаю её. Любого здравомыслящего человека напугала бы такая перспектива. Сегодня она испытала сильнейшее предательство от самого близкого человека – своего мужа, а теперь ещё узнаёт, что должна помочь спасти чужую дочь. Возможно, высокой ценой.
- Катя, я не хочу давить на тебя, но прошу обдумать все варианты. Если результаты тестирования подтвердят, что вы с Евой связаны, прошу, не отказывайся помочь моей дочери. Я готов заплатить большие деньги. Ты ни в чём не будешь знать нужды.
Катерина подскакивает, словно от сильнейшей пощёчины. Её глаза горят, и она зло смотрит на меня, готовая пролить весь кипящий в груди гнев мне на голову.
- Не думайте, что всё можно купить! – строго отчеканивает Катя. – Я приехала сюда не от того, что вы выкупили меня у бандитов, и теперь я должна. Я не товар. Я поехала, потому что сама захотела этого.
Встаю и делаю шаг в сторону женщины, но не решаюсь прикоснуться к ней. Что-то внутри щёлкает, и у меня просыпается уважение к этой хрупкой запуганной женщине. Катя права – она не товар, и она легко могла отказаться ехать в мой дом, оказавшись в своей квартире, она могли связаться с полицейскими, но не сделала этого, а приехала с Денисом и сдала свои ДНК. Мне следует извиниться и впредь вести себя с ней на равных.
- Катя, я не хотел вас обидеть. Прошу простить меня, если мои слова показались грубыми. Я не желал причинить вам боль ими или как-то унизить. Я благодарен за то, что вы согласились приехать и попытаться помочь моей дочери. Возможно, наше знакомство не задалось, но мне хотелось бы реабилитироваться в ваших глазах и показать, что мы не враги. Я очень рассчитываю, что у нас получится если не подружиться, то, как минимум, уважать друг друга.
В гостиную входит домработница. Она с любопытством разглядывает Катю, даже не скрывая этого.
