С парусами по жизни. Часть 3. Через 7 морей из Туниса в Москву - страница 7

Марина большая, есть где развернуться

Вечером, когда не было так жарко, мы с матросом поднялись на катамаран и я начал свой второй осмотр. Матрос хорошо разбирался в технике – он же гонщик, и задавал хорошие вопросы. Мы еще раз прошли весь катамаран. Беда была в том, что СХЕМ разводки кабелей, трубопроводов и всего прочего НЕ было – рабочие все монтировали из головы Романа, который им давал устные разъяснения. Число вопросов, замечаний росло. Многое надо было переделывать, т.к. этим будет трудно, или неудобно пользоваться, обслуживать, ремонтировать.

Выползли на причал никакие. Благо море рядом. Перевалили через стенку причала, и мы на песке и до кромки воды 50 метров. Песок так нагрелся, что идти босиком трудно – подпрыгиваем и приплясываем. Море чистое. Вода теплая. Купаемся и обсуждаем увиденное. Договорились все обсудить вечером у меня в номере, чтобы завтра на верфи быть готовым к разговору.

На верфи в городе Набуль

Посещение верфи дало очень многое. Я не раз бывал на верфях во Франции и видел, что и как там делается, как все организовано и какие материалы и комплектующие применяются. Дело было швах! Два других катамарана, что должны были идти с нами, стояли только в пластике совершенно не оборудованные. По моим оценкам требовалось не менее 2-х месяцев на достройку, причем, в авральном режиме. Сроки срывались. Все рабочие, человек пятнадцать, были тунисцы, причем, они не знали французского языка. Только их Бригадир, мужик лет 50-ти, ранее работал во Франции на верфи, знал язык и имел высшее образование. Глава верфи находился во Франции и занимался всем, кроме работы самой верфи, где командовал его сын – инженер с ВО. Мое знание предмета и немного английского помогли быстро войти в контакт с рабочими и инженерами и выяснить то, о чем владельцы фирмы никогда не скажут…

Работы в рубке

Любые поставки на верфь имели лаг во времени 3—4 недели от заказа. Все материалы и комплектующие были, но соответствовали по качеству самой верфи и рабочим – дешевка. Картина маслом. Теперь я понимал, почему цена на эти каты в 2—3 раза ниже тех лодок, что строились во Франции. Из этого прогноз я делал очень мрачным, о чем и сказал своему «матросу»:

– Все сроки будут сорваны и недоделки будут и чисто конструкторские и по исполнению.

– Леха, всё будет хорошо, прорвемся.

Мне нравился оптимизм и напор матроса.

Мы еще раз вместе с Романом посмотрели все нюансы на «голом» корпусе нашего близнеца и перешли в офис Романа. Разговор был долгий по пунктам моего блокнота. Надо отдать должное, матрос переводил так, что Роман и я всё понимали сразу. Пришлось разбить все мои замечания на три категории: а) без исправления, которых мы не выйдем на испытания, б) которые надо будет исправить позже в) которые исправить желательно, или заменить их на материал и комплектующие. И самое главное, матрос сказал Роману, что Капитан имеет право после испытаний в море корректировать список. А мой список, который матрос ночью перевел на французский, передали Роману. Он взял его в руки, тупо перебирал листочки все помеченные красным, оранжевым и желтым фломастерами, и пробормотал себе под нос:

– Quel diable! D’où vient ce capitaine? A été dans de nombreux chantiers navals en France et quoi? Merde, on n’aura pas le temps…, что, как мне кажется, означало следующее: Какого дьявола! Откуда вообще взялся этот капитан? Был на многих верфях во Франции и что? Черт, мы не успеем… Матрос при этих словах заулыбался, понимая, что ранее он принял верное решение.