А я к нему со всем сочувствием:
– Не бережешь ты себя, государь Президент. Напряженно мыслишь, потому и глаза выскакивают. На вот, "Боржопи" глотни, только осторожно, а то этот, с паяльником, из-за флага подглядывает, малейшей оплошности ждет.
– Хороший ты мужик, профессор! – говорит Президент и стакан берет. – Назначаю тебя Главным Фельдмаршалом Покорения Марса!
А как глоток сделал, опять закривлялся, задергался, изо рта дым пошел. Сирена загудела, Благообразный выскочил.
Профессор по марсологии под стол на этот раз падать не стал, только побледнел «кувалдой» и руку за пазуху сунул. Ну, а как въехал, что шухера нет, вообще, расхрабрился и шипит Благообразному:
– Если ты, шнырь, еще раз пахану полюса перепутаешь, я с кремлевской братвой тебя на хор поставлю!
А тот и ответить ничего не успел, потому что вбегает вдруг в кабинет Второй Фельдмаршал и орет свирепо:
– Папрашу немедленно очистить резиденцию!
Мы такой перемене натурально удивляемся и бегом, как ужаленные мустанги, мчимся к выходу.
У крыльца правительственный "ВазоЗапор" мотором фырчит, дверцы распахнуты. Второй Фельдмаршал последним внутрь заскочил, водилу разбудил и командует:
– Давай, сынок, пулей в Совет Министров! Американцы через два часа на космодром выезжают.
И вот мы уже в Совете Министров, и опять бегом по коридорам, но тут фельдмаршалов и маршалов нет, двери сами вовремя открываются и закрываются. Только у последней двери два прапора первого ранга стоят, и один из них с улыбочкой, небрежно, пальчиком профессора по марсологии манит.
– Эй, рожа, – говорит, – пушку отдай.
Профессор по марсологии натурально удивляется, гудит:
– Какая пушка, ты чо, братила?
А тот ему в упор и заявляет:
– Твой братила в овраге торопливо дохлую лошадь доедает. И ты, ублюдок, поторопись, ты не в Мавзолее у Самоделкина. Тут хата серьезная.
Улыбаться перестал и коленом дернул.
Профессор пополам сложился, но ствол достал. Протягивает, кланяется – так отдать хочется. А крапчатый снова развеселился, пушку взял, по плечу его потрепал и локтем, как бы невзначай – бац! – по челюсти.
Ну, я карманы заранее вывернул, подхожу, а он чуть не умирает со смеху:
– Да тебя за версту видно, что пустой! Проходи, придурок!
И локтем – бац! – по зубам. И культурного профессора тоже. А вот Второго Фельдмаршала бить не стал. Только фуражку на пол смахнул и погоны с мясом выдрал.
В кабинете журналистов полно, вспышками щелкают и все по глазам норовят попасть. За длинным столом министры заседают, Премьер во главе, все с иголочки, побриты, надушены – как в кино про крестьян. Стоял бы, любовался да за страну радовался.
Премьер рукой мне запросто машет, как старому знакомому, на кресло рядом с собой показывает.
– А вот, – говорит, – господа министры, и наши герои. Вот это – начальник экспедиции, профессор, специалист по космической логике, сюда прошу, по правую руку. А это вот – профессор по селенологии и марсологии, слева садитесь. Ну, и вы, профессор по культурным контактам, там же пристраивайтесь.
Я стол обошел, у Премьера за спиной протискиваюсь и поправочку ввожу:
– Я, между прочим, с сегодняшнего дня еще и Главный Фельдмаршал Покорения Марса.
– Фельдмаршалы, – отвечает Премьер, – там, в резиденции Президента остались. А у нас тут начальники и подчиненные.
И на министров с улыбкой смотрит, а те тоже улыбаются и кивают понимающе.
Ну, я вижу: мужики деловые, на рожон лезть не стал. Сажусь рядом с Премьером, стол его рабочий с любопытством рассматриваю, потому что этот стол по ящику не показывают.
