S.T.N.M. часть «Sa» - страница 9

И вот остался я. Последний, кто держал лопату, держал жизнь Коменданта. Выбор был за мной. В момент я понял, что все ждут моего заключительного действия. Молчание разрывало пересохшие перепонки. Казалось, песок полностью подчинил и поглотил воздух, засоряя и вонзаясь своими острыми, сухими песчинками в мои лёгкие. Я всегда знал, что был лидером этого зверья. И даже став предателем, я оставался вожаком. Звери не могли сделать ничего без моего согласия. Пока был главарь, все ждали его подтверждения. Что ни говори, но эти сволочи были преданнее и вернее людей, они держались до конца. До последнего давали шанс, до последнего уважали. Вот только понять никогда не пытались.

Гады оскалились в мою сторону, Комендант посмотрела на меня. В этот момент я посмотрел на зверей. В их маленьких зрачках было пусто: ничего, кроме голода и злобы, которая копилась годами; и тупой преданности, смешанной с жаждой крови, насилия и плоти. Странная, тягучая и вяжущая рот смесь. Капли преданности пóтом сдерживали их обожжённые тела, как клей. Они словно псы, ожидающие команды «фас» от своего хозяина. Давно голодные собаки, готовые растерзать хозяина, если тот сейчас же их не накормит.

Я посмотрел на коменданта.

Это был единственный раз, когда она не сводила с меня взгляд. В её глазах застыла мокрая мольба и солёная любовь. Она понимала, что не успеет даже крикнуть, позвать на помощь, поэтому замереть в этот момент – было лучшим решением. Я заметил, как от назревающих слёз блестят на солнце её расширенные зрачки, обведённые серо-зелённым облаком. Её глаза… С ними определённо было что-то не так, даже сейчас в них не было страха, в них были извинение, ласка, надежда… Я бы повторил весь кровавый путь своей и чужой боли, лишь бы увидеть эту пару внеземных и сияющих.

Я должен, обязан был сделать выбор. Да или нет. Предать дружбу или любовь. Но я не знал, в каком из вариантов я предам себя.

Казалось, что себя я предам при любом раскладе.

Сейчас мир разделится на две половины, но это не будет значить, что я сделал тот или иной выбор. Просто в каждом из миров я сделал один из этих выборов и не более. И каждый мир имеет право на существование. Как песню можно сравнить с фильмом? В каком из них тебе жить?

В первом осколке мира я остался стоять с лопатой. У меня запотели руки, я сам вспотел, как боров после грохота ружья. Другими словами – как существо, которое не имеет потовых желез. От костей и до костей, не иначе. Впервые за многие годы я испытал страх, а значит – поражение. Я знал, чем это закончится, хоть мои инстинкты и притупились, но даже эти слабые отголоски былого могущества вопили о том, что будет. Я что есть силы сжал в мокрых руках лопату, да так, что деревянная рукоятка, которая так и норовила предательски выскользнуть, треснула, и продолжил копать. Грубое дерево, пропитанное потом череды поколений узников, вонзилось в мою ладонь, разорвав её до крови. С первыми каплями крови я почувствовал, как теряю стаю, каплей за каплей теряю самых близких, кто был у меня все эти долгие, бесконечно невыносимые годы. В воздухе, которым я дышал, пропало что-то единое. В один миг я стал чужим, или лучше сказать – изгнанным. Но зверьё, тяжело дыша и рыча, взялось за лопаты и продолжило копать со мной в унисон. Капли моей багровой крови стекали по древку лопаты и слезами опадали на горячий песок, в надежде остудить его. Это был последний день, когда я чувствовал, что мы команда, когда каждый мой удар о землю сопровождался эхом ударов других – последняя прощальная песня. Панихида из тяжёлых вдохов и боя металла с землёй в мою честь.