Мама чистила лосося на столе во дворе. Подбородок ее был перепачкан розовыми рыбьими потрохами.
– Это коптильня, – мама кивнула на Тельму, – Тельма учит меня коптить рыбу. Оказывается, это целое искусство. Если огонь слишком сильный, рыба изжарится, а она должна сушиться и коптиться. Вкуснятина. Как прошел первый школьный день?
Волосы мама убрала под красный платок.
– Классно.
– Не засмеяли тебя из-за одежды и коробки с Винни-Пухом? Девочки тебя не обижали?
Лени невольно улыбнулась:
– Там вообще нет девчонок моего возраста. Зато есть мальчик…
– Мальчик? – с любопытством спросила мама.
Лени зарделась.
– Ну, мам. Он мой друг. Просто мальчик.
– Угу, ясно. – Мама закурила, пряча улыбку. – Красивый?
Лени пропустила ее вопрос мимо ушей.
– Кстати, он сказал, что завтра вечером будет барбекю. Я хочу пойти.
– А мы и поедем.
– Правда? Вот здорово!
– Ну да, – улыбнулась мама. – Я же тебе говорила, тут все будет по-другому.
Лени никак не могла реш>*ит>*ь,>*что надеть на барбекю. Она совершенно растерялась и не понимала, что с ней происходит.
Одежды у нее было немного, выбирать особо не из чего, но она все равно перемерила несколько вариантов. В конце концов (в основном потому, что отчаялась выглядеть красиво, – куда уж ей, с такой-то внешностью) остановилась на клетчатых синтетических брюках-клеш, зеленой водолазке в рубчик и жилетке из искусственной замши с бахромой. Волосы, как ни билась, красиво уложить не удалось, так что в итоге просто убрала их с лица и заплела косу толщиной с кулак.
На кухне мама складывала в пластиковый контейнер крупные ломти кукурузного хлеба. Она расчесала стриженные лесенкой волосы до плеч, и те блестели на свету. Мама принарядилась: тугие джинсы клеш, обтягивающий белый свитер и массивное бирюзовое индейское ожерелье с бусинами в виде цветков тыквы, купленное несколько лет назад в индейской резервации. Ей явно хотелось произвести впечатление.
Мама рассеянно закрыла крышку судка, и из него вышел воздух со звуком, похожим на отрыжку.
– Боишься, да?
– С чего ты взяла? – бегло улыбнулась мама, но глаза ее оставались серьезными. Она накрасилась, чего давно не делала, и выглядела ярко и красиво.
– Помнишь, что было на ярмарке?
– Это другое дело. Тот парень хотел его обмануть.
Но Лени-то помнила, как было на самом деле. Они прекрасно проводили время на ярмарке штата, пока папа не надулся пива. Потом какой-то парень принялся заигрывать с мамой (а она с ним), и папа озверел. Толкнул парня, так что тот едва не разбил себе башку об опору пивной палатки, и заорал на всю ярмарку. Явилась охрана, но папа разбушевался не на шутку, и пришлось вызвать полицию. Лени с ужасом заметила, что за дракой наблюдали двое ее одноклассников. Они видели, как папу волокли в патрульную машину.
Дверь домика открылась, и вошел отец.
– Ну что, красавицы, готовы веселиться?
– А то, – тут же ответила мама и улыбнулась.
– Тогда поехали.
Они забрались в автобус и отправились в гости. Через считаные минуты – по прямой бы и четверти мили не набралось – подъехали к железным воротам с белесым коровьим черепом. Ворота были гостеприимно распахнуты.
Подворье Уокеров. Их ближайших соседей.
Папа медленно въехал в ворота. Подъездная дорожка (две ленты примятой травы, которые вились вверх-вниз по заросшему лишайником участку) лениво змеилась меж тоненьких черных еловых стволов. Сквозь прогалину слева Лени увидела вдалеке голубое пятно, однако вид открылся, лишь когда они выбрались на поляну.
