– Да.
Впервые наше общение не содержит угроз, сарказма. Мы идем к заждавшейся Еве.
По возвращении в Саббат мои многочисленные пакеты с вещами огромным караваном переносятся немым Хью, служанкой, Евой, Рэйем и мной. Кажется, я заполняю собой пространство.
И м н е э т о н р а в и т с я.
Я словно заявляю свое право быть здесь. Я теперь существую и обрастаю вещами. Смирись, Шабаш.
Мы шли по направлению к спальням – и вдруг натолкнулись на выходящих откуда-то Курта, Кевина и Стефана. В мокрых майках, блестящие от пота, раскрасневшиеся – всё говорило о том, что они только что славно позанимались спортом. И я мысленно делаю отметку: оказывается, здесь есть спортзал.
При виде меня улыбка расцветает на лице Кевина. Он громко присвистывает и восклицает, вгоняя в краску: «Мелани, да ты просто красавица!». Я ответно улыбаюсь и отмечаю, что не только Кевин, но и его брат тоже улыбается мне, не отрываясь, глядя в лицо. И снова мой взгляд падает на пухлые губы Курта, и все тот же вопрос про поцелуи всплывает в моем затуманенном мозгу. Черт возьми, этому парню даже не надо стараться, чтобы вызывать интерес у девушек и такие мысли!
– Я смотрю, Рэй, ты совсем ручным стал?
Я отрываю взгляд от Курта и перевожу на Стефана. На его лице тоже улыбка, но жестокая. Кажется, он злится на Рэя. Черные глаза смотрят на друга с вызовом. Вот только почему? За то, что помогал донести пакеты?
– А вот и вы! – Ее голос звенит гонгом завершения не начавшейся словесной битвы, которая была готова здесь разразиться.
Реджина великолепна, как всегда. Все тот же монохром в одежде: черное с белым очень выгодно оттеняет ее пепельные волосы и, практически, такого же цвета глаза. Уверенным шагом она подходит к нам.
– Я смотрю, шопинг удался на славу. Надеюсь, вы не всю мою карту опустошили?
Она, слава Богу, шутит, довольно оглядывая кучи пакетов в наших руках.
– Мелани, наконец-то ты отлично выглядишь. Под стать самой себе.
Она улыбается, а я смущенно благодарю, еще больше заливаясь румянцем. Ну как ей объяснить, что это все Ева виновата? Что мне хватило бы пары вещей? Нет, я никогда не расплачусь с Реджиной.
– Вы, двое, у меня к вам разговор. Сейчас же в кабинет.
Она пальцем тычет сначала в злого Стефана, а затем в не менее напрягшегося Рэйнольда. И, не дожидаясь, уходит.
Рэй практически впихивает комом пакеты Кевину, после чего бросает на меня острый, задумчивый взгляд и уходит.
И тут я понимаю, что что-то изменилось в его отношении ко мне. Утром бы Рэй ушел, не взглянув.
Весь ужин прошел в молчании. Я чувствовала себя вымотанной, Кевин сел напротив меня и веселил: то играючи подсовывал лишние или, наоборот, отбирал у меня столовые приборы, то накладывал чересчур много пирожных на тарелку, то выкладывал слово «гадость» из спаржи у себя на тарелке, чтобы я смогла прочитать.
За столом отсутствовал Ной, его исчезновение объяснили «важными делами», Ева поглощала еду, сердито пялясь на Стефана. Кажется, между ними произошла ссора и, наверное, поэтому парень первым вышел из-за стола, сославшись на то, что не голоден. Курт и Артур – единственные, кто перекинулся парой фраз. Рэйнольд сидел задумчивый, витая в мыслях где-то далеко. Он ни на кого не обращал внимания.
– Рэй, завтра съездим в город к Мике? – обращается к нему Курт, но Рэй словно не слышит.
– Он завтра со Стефаном уезжает, – отвечает за него Реджина, и за столом повисает тяжелое молчание, словно все задышали тише и прекратили звякать приборами.
