Байбуз растерянно провел рукой по мокрому лицу и помотал головой.
– Что за напасть? Неужели я задремал? Вот незадача… Хорошо, что не видел никто. А то б в жизнь не отмылся от позора. Только, как это я на самом берегу реки очутился? Скатился с кургана что ли?..
Осмотрев следы, Остап сумел бы разобраться в случившемся, но в это время из-за Днепра, со стороны брода отчетливо донеслось негромкое конское ржание.
Позабыв обо всем, дозорный, в несколько прыжков взлетел на вершину холма, поглядел вдаль и обмер. В ярком отражении звезд, на дальней отмели, между островами Тивильжан и Перун, отчетливо виднелось множество лошадей и людей. Не меньше нескольких сотен… Людоловы! Орда!
Страха Остап не ощутил. Собственно, ничего сверхъестественного не случилось, именно для этого и выставлен дозор у брода, чтоб предупреждать о появлении татар. Но в любом случае следовало поторопиться, теперь важна каждая минута.
Байбуз громко свистнул, швырнул в товарищей первым подвернувшимся под руку камнем и заорал что было мочи:
– Лис! Максим! Вставайте! Татары!!! Тревога!
Но товарищи даже не пошевелились, а Панька вообще нигде не было видно.
Понимая, что каждое потерянное мгновение может стоить ему, да и не только ему, жизни – молодой запорожец прибегнул к жестокому, но испытанному способу. Он зачерпнул рукой из очага горсть тлеющих угольков, раздул их на ладони, и всыпал полыхнувший жар за голенища сапог своим товарищам. И пока те, ругаясь и размахивая обожженными ногами, приходили в себя, бросился разжигать сигнальный огонь на «фигуре».
Не сразу, но все же боль от ожогов, как прежде капли воды, победила злое колдовство, и оба казака с воплями вскочили на ноги, – но тут же резво брякнулись наземь и стали стаскивать сапоги.
– Совсем сдурел, Остап?! – заорал возмущенно Максим. – Что за ребячество?!
– Какого лешего? – вторил ему рыжий Лис. – Вот погоди! Сейчас я тебе задам перцу!
Но, как только щедро пропитанный дегтем и облитый смолой тростник на сигнальной вышке занялся густо чадящим пламенем, оба запорожца притихли.
– Эй! Что случилось?!
– Неужто татары? – первым опомнился Гарбуз.
– Орда, братцы!.. Много… Уже к Перуну доплывают, – ответил Остап, ткнув пальцем в сторону Днепра, а сам приказал гепарду:
– Пайда, ищи Нечистого! Чтоб мне с этого места не сойти, если без его рук тут не обошлось.
Зверь растерянно затоптался на месте, потому что вредный незнакомец, который вонял, словно падаль в жару, теперь исчез, не оставив по себе даже легкого запаха. У гепардов, охотящихся преимущественно из засады, чутье существенно уступает волчьему или собачьему, но не настолько, чтоб не взять след такой вонючки.
– Странно, – покрутил головой молодой запорожец, заметив недоумение четвероногого друга. – Ладно, брось, после разберемся.
– Зачем он тебе сдался? – удивился Максим. – Если ушел раньше, его счастье, а нет – выкрутится как-нибудь. Не маленький…
– Думаю, что этот песий сын нам какую-то гадость в табак подмешал, вот мы и уснули, как убитые.
– Да, так могло быть, – подумав немного, кивнул Гарбуз. – Но теперь это не важно. Слава Богу, «фигуру» зажечь мы успели, люди предупреждены, – пора самим ноги уносить. Айда, хлопцы! По коням!
Дозорные бросились к лошадям. Взметнулись в седла и с места в карьер рванули в степь.
– Алла! Алла! – заверещали у них за спинами несколько басурман из передового десятка, заметивших, что добыча ускользает.
