Сабриэль, не открывая глаз, толкнула кольцо. Дверь распахнулась, девушка повалилась спиной вперед и рухнула навзничь в снежном вихре. Глаза распахнулись сами собой. Все еще лежа на земле, Сабриэль отчаянно извернулась, не обращая внимания на боль в руках и коленях, протянула руку наружу, ухватилась за рукоять меча и втащила его внутрь.
Едва меч скользнул в дверной проем, мордикант оказался у цели, повернулся боком, пытаясь протиснуться в узкий проем, просунул внутрь лапу. Серо-зеленая плоть сочилась пламенем, точно каплями пота, пламя курилось черным дымом, наполняя воздух отвратительным запахом жженых волос.
Сабриэль, беспомощно распростершись на земле, в ужасе глядела, как четырехпалая лапа медленно разжалась – и потянулась к ней.
Но лапа так и не сомкнулась, когти не вонзились в беззащитную плоть.
Внезапная волна магии нахлынула на них из ниоткуда, знаки Хартии замерцали на двери и вспыхнули так ярко, что перед глазами Сабриэль отпечатались алые росчерки и заплясали черные точки.
Она заморгала: из каменной стены вышел высокий, могучий воин с полуторным мечом – двойником ее собственного. Меч со свистом обрушился на лапу мордиканта, отрубив кусок пылающей, прогнившей торфяной плоти. Лезвие отскочило, снова прянуло вперед и отсекло еще ломоть – так щепки летят из-под топора дровосека.
Мордикант взвыл скорее от ярости, чем от боли, но лапу отдернул. Воин бросился к двери и захлопнул ее, навалившись всем весом. Как ни странно, его кольчуга совсем не производила шума: ни одно из сотен стальных колец не звякнуло. Да и тело под кольчугой выглядело странно: как только черные точки и алые разводы перед глазами погасли, Сабриэль разглядела, что спаситель ее вовсе даже не человек. Он казался вполне цельным и плотным, но каждый квадратный дюйм его тела был составлен из крохотных, непрестанно двигающихся знаков Хартии, а между ними не проглядывало ничего, кроме воздуха.
Да это же… это призрак, фантом, сотворенный магией Хартии.
Снаружи снова взвыл мордикант – точно паровоз выпустил пар. А в следующий миг весь коридор затрясся и протестующе заскрипели дверные петли: чудище всей тяжестью ударилось в дверь. Дерево затрещало, под потолком густым облаком заклубилась серая пыль, словно передразнивая метель снаружи.
Фантом обернулся к Сабриэль и подал ей руку, помогая встать. Сабриэль оперлась на нее и подняла глаза: усталые, заледеневшие ноги попытались в десятый раз вернуться к жизни. Вблизи иллюзия плоти казалась далеко не столь совершенной: слишком она была текучая и подвижная. Лицо фантома непрестанно преображалось, принимая десятки образов. Тут и женщины, тут и мужчины – но облик их всех дышал суровой, уверенной властностью. Тела и одежда тоже слегка менялись с каждым новым лицом, но две детали всегда оставались неизменны: черное сюрко[2] с гербом в виде серебряного ключа и полуторный меч, пропитанный магией Хартии.
– Спасибо тебе, – боязливо проговорила Сабриэль и вздрогнула: мордикант снова ударил в дверь. – А он сможет… как думаешь, он прорвется?
Фантом мрачно кивнул, выпустил ее руку и, не проронив ни слова, указал на длинный коридор. Сабриэль поглядела туда: темный проход уводил во мрак. Знаки Хартии освещали его у двери, но уже в нескольких шагах блекли и гасли. Несмотря на это, темнота тревоги не внушала; в пропыленном воздухе ощущался отчетливый привкус заклинаний Хартии.
