Сад твоей души - страница 21

Выдохнув, я подошла к столу и взяла лист.

«Ну здравствуй!» – мысленно сказала я третьей части нашего партера.

Пока мои друзья с явным непониманием разглядывали гравюру, я соображала, как мне выкрутиться из данной ситуации. Говорить правду я не могла, а врать мне не хотелось.

– Ну, Оль, что ты по этому поводу думаешь? Что это такое может быть? – спросил меня Серов.

– Это офорт, и время его создания не позднее начала XIX века. А что касается самого изображения со всеми надписями и символами, то это полный бред, – высказала свою мысль Лена, видя мое молчание.

И тут я мысленно чертыхнулась: как я могла забыть поразившую меня фотографию партера, которую я видела месяц назад в одном из журналов, посвященном ландшафтной архитектуре. Этот партер находится на территории испанского монастыря Сан-Лоренцо де Трасуто, а сам монастырь принадлежит ордену францисканцев. Партер состоит из мистических символов, выстриженных из самшита, и предположительное время его создания XV век.

«Надо не забыть рассказать об этом партере Олегу Александровичу», – подумала я, а вслух сказала:

– Это план партера, но что обозначают все эти символы, я не знаю.

– Подожди, подожди, где-то я уже видел один символ, – стал быстро говорить Денис. – Оль, ты не выбросила газету со статьей Щеглова?

– Нет.

«Денису в наблюдательности не откажешь. Журналист есть журналист», – мысленно сказала я сама себе, протягивая газету Серову.

– Так я и думал, – радостно проговорил Денис, указывая нам на эмблему ордена розенкрейцеров, красующуюся рядом с заголовком. – Вот он!

– Значит, Щеглов нашел не только письма, но и план, – решила я высказать свое мнение. – Но кто послал ему этот диск?

– Выяснить это нереально, диск без единой надписи, – ответил Серов. – Если бы это прислали по Интернету, то шанс бы был.

– Во всяком случае, это уже что-то, – с искренней радостью сказала я. – Теперь нам есть от чего отталкиваться дальше.

– Оль, это может быть работой Баженова? – спросил меня Серов.

– По-моему, вы занимаетесь полной ерундой, – не унималась Лена.

– Не знаю. Возможно, – уклончиво ответила я на вопрос Дениса. – Раньше ни с чем подобным я не сталкивалась.

– Но ты все-таки покопай по Баженову, – попросил Денис. – Видно, не зря Щеглов им заинтересовался. А я покопаю в другом направлении.

– В каком? – спросила я, чувствуя, что запахло жареным.

– Пока точно не знаю, – загадочно, как истинный журналист, проговорил Серов.

– Что ты хочешь найти? – не унималась я. – Ведь, кроме статьи с сомнительной ссылкой на письма из Публички и не менее сомнительной гравюрой неизвестного автора, у тебя ничего нет.

– Я чувствую, что за всем этим что-то скрывается, – упрямо ответил Серов, начиная заводиться.

– Так, ребята, хватит, – грозно проговорила Лена, появившись в дверях с шампанским и фужерами для нашего усмирения. – Перестаньте играть в тайны мадридского двора, а то шампанское превратится в лед, а я в пламя.

– Ладно, на сегодня тайм-аут, – примирительно сказал Денис и стал открывать шампанское.

«Поживем – увидим», – философски подумала я, убирая со стола книги и приготавливая посуду для ужина.

Первый бокал мы подняли за мою книгу. После этого все остальное время за ужином мы с Леной вспоминали смешные моменты из нашей академической жизни и курьезные случаи на открытиях ее выставок. А в конце вечера, когда мы перешли к кофе с коньяком, Денис стал рассказывать страшилки из жизни их редакционного полтергейста. Разошлись мы, как я и предположила, уже во втором часу ночи под уверения Лены, что после таких страшилок мы спать не будем.