Он сел так же резко, как и встал, и потянулся к кувшину с вином. Когда он снова заговорил, голос зазвучал уже тише:
– Это моё мнение. Я не специалист по демонам, но я видел достаточно мужчин и женщин, которые вели себя как демоны, если было нужно. Мой взводный маг до безумия испугался пятнадцатилетней девочки. Мой убийца прячет нож в ладони, как только она оказывается в двадцати шагах от него. – Скворец посмотрел в глаза Рваной Снасти. – Поэтому у Локона два задания вместо одного, и если ты думаешь, что Быстрый Бен и Калам правы, лучше тебе не ввязываться в это – я знаю, чем всё заканчивается, когда в дело вмешиваются боги. – Глубокие морщины на миг залегли у его глаз, вернулись воспоминания. – Я знаю, – прошептал он.
Рваная Снасть медленно выдохнула, она задержала дыхание в тот миг, когда сержант вскочил. Теперь ей было совершенно понятно, что ему нужно: он хотел, чтобы Жаль оказалась просто человеком, просто девочкой, которую изуродовал уродливый мир. Потому что это он мог понять, с этим – мог что-то сделать.
– В Семи Городах, – тихо сказала она, – говорят, что Первый Меч Императора – командир его армий – Дассем Ультор принял предложение бога. Худ сделал Дассема своим Рыцарем Смерти. Потом что-то случилось, что-то… пошло не так. И Дассем отрёкся от этого титула, поклялся отомстить Худу – самому Владыке Смерти. Тут же все остальные Взошедшие начали вмешиваться, направлять события. Борьба достигла высшей точки, когда погиб Дассем и был убит Император, кровь полилась на улицах, храмы пошли войной друг на друга, магия вырвалась из-под контроля… – Она замолчала, заметив, что воспоминания об этом времени отразились на лице Скворца. – Ты был там.
И ты не хочешь, чтобы это повторилось, здесь и сейчас. Думаешь, если сможешь убедиться, что Жаль не служит Тени, твоей решимости хватит, чтобы изменить реальность. Тебе нужно в это верить, чтобы не сойти с ума, поскольку есть такие вещи, которые можно перенести только один раз в жизни. Ах, Скворец, я не могу облегчить твою ношу. Видишь ли, я думаю, что Быстрый Бен и Калам правы.
– Если Тень прибрала эту девушку, след будет виден – Локон его найдёт.
– Не станешь ввязываться во всё это? – спросил сержант.
Рваная Снасть улыбнулась.
– Я боюсь только одной смерти – смерти в неведении. Мой ответ – стану.
Смелые слова, женщина. Этим людям удаётся вызвать во мне самое лучшее – или, может быть, худшее.
Что-то блеснуло в глазах Скворца, и он кивнул.
– Ну, вот так, значит, – угрюмо проворчал он и откинулся на спинку стула. – Что у тебя на уме, Скрипач? – спросил он сапёра, который всё ещё расхаживал у него за спиной.
– Чувство дурное, – пробормотал тот. – Что-то не так. Не здесь, но где-то рядом. Просто… – Он остановился, склонил голову набок, потом вздохнул и снова начал нервно ходить туда-сюда. – Не уверен, не уверен.
Рваная Снасть внимательно следила за жилистым человечком. Врождённый талант? Работает на чистой интуиции? Очень редкий дар.
– Я думаю, тебе стоит его послушать.
Скворец бросил на неё измученный взгляд.
Калам ухмыльнулся, и сеточка морщин прорезалась вокруг его тёмных глаз.
– Скрипач нам жизнь спас в тоннелях, – объяснил он. – Тоже было это его «дурное чувство».
Рваная Снасть откинулась на стуле и скрестила на груди руки. Она спросила:
– А где сейчас Жаль?
Скрипач крутнулся на месте и широко раскрытыми глазами уставился на чародейку. Он открыл рот, но сразу же захлопнул.
