Сафари к останцам - страница 9

Я, конечно, осознавала, что быть пассажиром и водителем разные вещи. Водителю почти невозможно глазеть по сторонам и восхищаться открывшимися видами, да и виды оказались весьма однообразными. Километры леса по сторонам длинной прямой дороги.

Кочка, яма, кочка: я вцепилась в руль до боли. Никуда особо не вывернешь, да и лучше этого не делать, чтобы не поцеловать ёлку. Маска запотела, я подняла её. Так лучше видно Илью. От встал на ноги, чуть согнув их в коленях. Я поднялась следом. Снегоход подпрыгивал, как аттракционный автомат. Вот только это был не аттракцион.

Илья поддал газу. Надо держать дистанцию. Ноги дрожали от напряжения. Большой палец занемел от давления на газ. На очередном ухабе мне показалось, что снегоход взлетел. Хорошо, что я стояла. Спружинила ногами, как могла. Руль повело в сторону.

— Держи руль! — заорал сзади Саша.

Я вцепилась в него до боли в руках. Боже, снегоход тяжёлый, а я всегда была физически слабой.

Не сдавайся, Маша. Не сдавайся. Держись, скоро приедем…

Дикое ощущение опасности, ёлки, склонившиеся под толстым снегом ветви. Как они только выдерживают, не ломаются под тяжестью налипших сугробов. Надо держать дистанцию, не отставать. Как сказал мужикам на стоянке Илья, яйца у нас пока чугунные, но скоро станут стальные. Только я всего лишь слабая женщина, не готовая к такому повороту.

А для чего ты сюда приехала? Не для поиска ли яиц?

Я боялась присесть, пружиня на полусогнутых ногах. Неужели Илья специально ускорился, чтобы проверить мою волю? Или ему это просто по кайфу? Снег летел в глаза, ветел бил по лицу, но я прибавила скорость, стараясь не отставать от Ильи. Не последняя же это поездка в моей жизни.

А если за мной погоня и в меня стреляют? Тогда совсем другой коленкор. Я сжала зубы в нервном припадке. Мне стало вдруг смешно.

Адреналин шпарил по венам. Дорога немного выровнялась, вот почему Илья прибавил скорость. Я чувствовала себя безумным гонщиком. И вдруг словила вдохновение, забыла про сустав, холод, жгучий ветер. Вот оно, то самое, за которым я сюда явилась.

Мы спустились в овраг. Передо мной высился крутой подъём. Понятно, почему Илья разгонялся. Его снегоход взревел, Илья поднял руку с двумя пальцами вверх, что означало – максимальный газ.

— Мамочки, — прошептала я.

Снегоход Ильи, с ревом взбирался на гору, думать о кочках и ямах было бесполезно. Тряска как в турбулентности. Я упала на сиденье, ноги тряслись от слабости.

— Погнали!

Снегоход Ильи наверху подъёма вдруг наклонился набок. Как в замедленной съёмке я увидела, что Илья словно кузнечик соскочил с сиденья, одной ногой оставшись на ступеньке, другой оттолкнувшись от дороги, помогая выровнять махину.

— Маша, давай! — заорал кто-то сзади.

— Детка, не подведи, — зашептала я словно в нервном припадке, когда уже была на середине крутого подъёма, — не подведи, милая.

Я почти не помнила, как очутилась наверху, как проехала на автомате ещё две сотни метров, как Илья показал стоп, и колонна, собравшись в кучу, остановилась. Внутри била нервная дрожь, я дышала рывками, словно выжала из себя всё до капли, сделала невозможное.

Илья слез со снегохода, подошёл ко мне, похлопал по плечу.

— За поворотом Ушма. Почти приехали. Там перекусим. Молодец, Маша. Хорошая реакция. Не ожидал.

А уж я как не ожидала

— Испугалась?

Я кивнула, не в состоянии говорить. Илья был прав, посадив меня за руль. Какие к нему претензии? Он главный, все решения и ответственность на нём.