Он вспоминал, как он первый подбежал к Давиду, и как вдруг оказался в огромных, мощных руках, и как он взлетел в воздух так высоко, что у него перехватило дыхание. Эти же руки нежно его подхватили и прижали к широкой груди. Давид-старший нежно целовал Давида-младшего. Только Рахель и он понимали, что с этого момента, что отныне этот чудный мальчонка стал его сыном. Затем к Давиду подошли его уже изрядно состарившиеся отец и мать, которых уже успело поздравить всё местечко. Затем к нему подошла мать Рахели. Он нежно её обнял и поцеловал. Взяв её руки в свои, он благодарил её за то, что она подарила ему Рахель. Потом начались поздравления, которым не было конца. Наконец, зазвенел колокольчик, и голос ребе призвал всех занять свои места за столами.
ребе произнёс изумительную речь в честь Давида, Рахели и всех присутствовавших. Речь, в которой он упомянул о любви и преданности. О такой любви, которая стала воистину легендарной. Затем короткую речь произнёс Давид. Он поблагодарил всех своих земляков за такой щедрый приём и, обращаясь к Рахели, обещал больше никогда её не покидать и под общий смех и аплодисменты поцеловал. В этот момент Давид-младший вцепился в него, буквально повис на нём. Подсознательно мальчонка чувствовал, что с этого момента он обрёл отца. Он любил его. Он был счастлив. Затем начался пир, который длился весь день и всю ночь. Играл оркестр, который состоял из местных скрипачей и гармониста. Когда и где они успели так сыграться, никому не ведомо.
Играли и пели жизнерадостные песни и танцевали фрейлехс. Это был всеобщий праздник – праздник жизнеутверждения. Только под утро народ стал расходиться по домам. Где эти евреи достали столько вина и водки и где они научились так пить, автор не имеет представления. До нас дошёл только один факт – не молва, а действительный факт об этом знаменитом пире. Автор понимает, что поверить трудно, но факт есть факт – пьяных не было. Это был первый и не последний феномен.
Далее вспоминается, как Давид-младший захотел стать кузнецом. Он сидел на скамейке возле памятников, собирая завядшие и укладывая свежие цветы, которые жители приносили буквально каждый день. Он приходил сюда иногда за советом и, как ни странно, получал его. Он уходил, точно зная, что и как надо делать или как поступать в том или ином случае. Он сидел возле памятников – и всё новые и новые картины всплывали в его памяти. Он вспоминал, как отец учил его кузнечному ремеслу. Как он терпеливо научил его выковать такой формы плуг, чтобы им было легко пахать. Как учил его снаряжать лошадь, надевать сбрую и как правильно сидеть в седле, держа определённую осанку, свойственную только кавалерийским офицерам царской армии.
Давид очень многому научился от отца и помимо кузнечного дела. Отец воспитал в нём волевой характер и передал ему то редчайшее свойство доброты и отношения к людям, которое так приятно и угодно Творцу. Но самое главное – он передал ему чувство любви, уважения и почитания своих родителей. Сам Давид-старший, так же, как и Рахель, за всю свою жизнь не сказали своим родителям ни одного грубого слова. Они никогда не проявляли непочтительность или неуважение к тем, кто дал им жизнь. Они регулярно приходили в синагогу и строго соблюдали шабат. Они прекрасно знали, что своей жизнью обязаны троим: отцу, матери и Творцу, который дал им душу. Они с самого раннего детства и всю свою прожитую жизнь были морально и нравственно кристально чисты. Они были воистину безгрешны. Всем хорошо известно, что происходит, если по причине, известной только ему, Творец не намерен дать новорожденному душу, – на свет появляется мёртворожденный. Мы позволим себе упомянуть только один, самый фундаментальный принцип нашей жизни. У наших родителей есть Партнёр. Проявляя к родителям неуважение, непочтительность, мы всё это проявляем и к Нему – Партнёру. Это надо всегда помнить. Рано или поздно атеисты тоже приходят к этому.
