Давид-старший лежал у себя в комнате на широкой большой кровати, сделанной когда-то местным столяром специально для него. На краю кровати, держа его руку, сидела Рахель. Она не плакала. Глаза её были сухи. Они прощались только физически. Он подозвал сына. Тот не мог сдержать своих слёз – он так любил отца. Давид усадил сына по другую сторону кровати. Правой рукой он сжимал руку Рахели, а левой держал руку сына. Родители Давида стояли рядом. Давид давал сыну последнее напутствие:
– Сынок, я знаю, что тебе страшно, что ты растерян, испуган, что с моим уходом ты потеряешь опору. Сынок, всё это не так! Ты уже взрослый. Тебе восемнадцать лет. Ты великолепный кузнец. Ты большой мастер своего дела. Когда мне было столько же, я не умел ковать то, что ты умеешь сегодня. Вот рядом стоит дедушка – он может это подтвердить. Так что не бойся, сынок. Береги свою маму и бабушку. Теперь ты – глава семьи. И ещё вот что. Я прошу тебя: начинай серьёзно учиться у нашего ребе. Я с ним уже говорил о тебе. Он будет очень рад. Запомни, сынок: знания – это настоящая сила. Знания принесут тебе уверенность и мудрость. Обещай мне, сынок! И ещё вот что. Когда тебе потребуется помощь, совет – приходи, ты всё получишь.
Давид-младший сквозь слёзы пообещал и упал, обхватив огромную руку отца. Давид уходил тихо, спокойно и до последней секунды не отрывал глаз от Рахели. Уходил, как праведник, уходил, как святой.
Затем перед Давидом-младшим возникла как наяву картина умирающей мамы. Сразу же после ухода Давида-старшего наша красавица Рахель стала бледнеть, даже как бы вянуть. Через неделю она слегла от слабости. Сын не оставлял её ни на минуту. Не отходила от постели и престарелая мать Рахели. Рахель лежала в кровати, и точно вся светилась. Воистину – за праведником уходила праведница. Она лежала очень тихо и улыбалась. Буквально таяла у всех на глазах и улыбалась, оставаясь необыкновенно прекрасной. За день до её ухода Давид спросил её:
– Мама, почему ты улыбаешься?
– Сыночек, – ответила Рахель, – я скоро встречусь с твоим отцом, как же мне не улыбаться! Ведь мы уже больше никогда не расстанемся. Сыночек, прости меня за то, что я ухожу, но я просто не могу жить без него, и кроме того, он меня ждёт. Сынок, ты помни, что тебе сказал отец. Постарайся выполнить всё то, что ты ему обещал, – и добавила: – Помни, что он сказал: когда тебе нужен будет совет – приходи к нам, и ты его получишь.
На другой день Рахель ушла – так тихо и спокойно, что все, кто был в комнате, ничего не заметили. Даже Давид, сидевший на её кровати и державший её руку, думал, что она спит. Её похолодевшая рука заставила его, да и всех, очнуться. Все последние дни дверь в дом не закрывалась. Ребе приходил каждый день.
На похороны съехались все жители Берковичей. Её и там все любили. Она и там за все годы никому не сказала ни одного грубого слова и помогала людям, как только могла. Она ушла точно так, как ушёл Давид: ушла, как праведница, ушла, как святая.
На кладбище в одном месте лежали два праведника. О том, какие чудеса начали происходить возле этих памятников, мы расскажем чуть позже. А сейчас вернёмся к началу всей этой и предыдущей истории и попробуем разобраться, проанализировать, выявить возможные предпосылки или понять причину, почему это совершенно незнакомое для всех живущих на этой планете шестое чувство, которое сопутствует только Духовной Любви, спустилось на нашу планету именно в этом месте, именно в это местечко, и именно в этих двоих – в Рахель и Давида.
