Она чувствовала, что сейчас ей необходима беседа. От избытка эмоций и усталости от целого непростого дня, проведенного на воздухе и в утомительной дороге, её начинало клонить в сон.
– Тебе повезло. Ну для начала, не шишковатый, а шишковый, – нравоучительно поправил её зверь, и мотнул головой, стряхивая нападавший на макушку снег. – Чем-то напоминает медведя: такой же здоровый и косматый. Но морда сильно вперёд вытянута и пасть больно острыми и мелкими зубищами утыкана, как у пилы. Да ещё от его лба до самого конца хребта идут выпирающие костяные наросты. На башке острые и длинные. Самцы между собой за самок ими махаются и тогда шерсть клочьями летит по весне. А врагов своих или добычу насаживают, поднимают и передним лапами раздирают плоть. Мясцо свежее любят, но и от ягод с грибами не отказываются. Падаль жрут, только если с голода дохнут. Продолжать или такие описания не подходят для изнеженных прекрасными речами ушек юной Княжны Воибор?
– Я вообще-то читала трактат об усекновении двоедушников и волколаков, – гордо произнесла девушка и приосанилась. – Меня словами трудно испугать.
– О, – протянул оборотень. – Сожги потом его, как снова он тебе в руки попадёт.
– Почему?
– Написана чушь. Ведь он не помог тебе найти и увидеть оборотня, который притаился совсем рядом.
– Тебя что ли? – скептически спросила Агидель, покрепче ухватившись пальцами за шерсть Смарагда. Он вновь начал ускоряться, выскочив на относительно открытое пространство: деревья расступились, и они оказались на небольшом холме, у подножья которого раскинулся глубокий, но не широкий овраг. Дальше, искрясь нетронутым снегом, виднелась широкая поляна в окружении плотной стены чёрного леса. И где-то из его глубины поднимался в ночное небо, укрытое звёздами, едва заметный сизый дымок.
– Нет, Княжна, – спутник Агидель остановился и повернул к ней огромную косматую голову, его зелёные глаза сверкнули. – Ты не распознала зверя в себе…
Девушка хотела что-то возразить, да слова застряли в горле комом. Правда опалила сердце, разливаясь неприятной слабостью во всём теле и оставляя после себя пустоту и холод.
– Но лучше поздно, чем слишком поздно, особенно в сложившейся ситуации, – фыркнул оборотень и отвернулся. – Смотри, – снова начал он. – Совсем скоро мы достигнем конца пути. Осталось перебраться через овраг, а там лапой подать до её дома. Две версты от силы. Правда, есть два варианта как преодолеть его. Первый – это через старый полуразвалившийся деревянный мост, но придётся делать небольшой крюк, хм… – и он вдруг замолчал.
– Но что? А второй какой? – тихо спросила Агидель, по-прежнему пребывая в подавленном состоянии.
– А второй… Держись и слегка пригнись!
Княжна почувствовала, как оборотень под ней весь напрягся и сжался, словно пружина. Его мышцы стали отчётливо ощущаться под густой шерстью, и вот он сделал стремительный рывок вперёд. Он нёсся вниз с холма с отчаянной быстротой. Его когтистые лапы взрывали комья снега вместе с замёрзшей землёй. С головы невольной наездницы сорвало капюшон и распущенные волосы разметались за ней золотистым шлейфом. Агидель что есть силы вцепилась замёрзшими пальцами в его шерсть, видимо, даже несколько сильнее, чем того требовала ситуация, вырвав из горла оборотня недовольный рык, и поспешно пригнулась к его шее. Она даже в какой-то миг почувствовала разлившееся по телу тёплое и сладкое предвкушение предстоящих новых ощущений, но страх оказался сильнее, и она крепко зажмурила глаза. И вот оборотень на короткий миг весь подобрался, и потом мощно оттолкнулся от края оголённой почвы и, пролетев около десяти саженей, ловко и мягко приземлился на противоположную сторону.
