– У меня есть выбор? – выдохнула Агидель, готовясь к финальному рывку.
– На счёт три хватаешься, и я резко вытягиваю, – предупредил зверь.
– Да, – одними губами произнесла девушка.
– Раз, два…
Ровно на три корень обломился, и оборотень почувствовал, как у него упало сердце, и даже не в пятки, а в самый хвост. Но в следующее мгновение он понял, что Княжна успела схватиться за сильно импровизированную «верёвку», и дёрнул, что есть мочи, вскочив на все лапы и вонзившись в покров когтями. Послышался мягкий удар.
– Вот холера, – выругалась девушка, отползая на четвереньках как можно дальше от коварной ямы. – Уж лучше мёртвый лес, как у нас, чем вот такой живой с тварью под каждым сугробом…
– Вставай, Княжна, вот теперь точно пора спешить и убираться с этого места.
Агидель подняла глаза на стоявшего перед ней оборотня. В зелёных глазах светилось сильное волнение, которое с каждым его вздохом всё больше успокаивалось и затихало, как рябь на воде.
– Спасибо тебе, – тихо произнесла девушка, вставая на ноги. Отдышаться всё никак не получалось.
– Не стоит благодарности. Прям как в старой сказке у нас вышло. Помнишь? Волк ловил на хвост рыбку, вот только слава богам, я остался всё равно в итоге с ним, – почти шёпотом произнёс оборотень и радостно повилял орудием спасения.
– А я вот не в полном составе, – вдруг заключила Агидель и вытянула вперёд правую ногу без сапога.
– Паршиво, хорошие сапоги у следопытов твоего папочки, – оборотень с досадой причмокнул губами. – Мне они приглянулись. Ну леший с ними.
– Один остался, – виновато протянула несостоявшаяся гостья в берлогу бульзара. – Второй, видимо, слетел, когда ты меня доставал.
– Да что мне с ним, одним, потом делать то? Солить? Или к стенке на память приколотить? Один погоду не сделает.
– Ну уж извини, что такая оплошность вышла. В следующий раз хватай бесценные сапоги, а меня оставляй на съедение! – тихо процедила девушка, уперев руки в бока.
Оборотень ей ничего не ответил, только недовольно прищурил глаза, верно решив, что спасение этих «Княжон» – дело не благодарное. Потом аккуратно вновь подошёл к краю ямы, и, вытянув шею, заглянул в её нутро. И правда, так полюбившийся атрибут сиротливо валялся недалеко от хозяина берлоги рядом с предательски обломившимся корнем дерева. Но лезть вниз – не было совершенно никакого желания. Никакая обувь не окупит такого глупого геройства. Ведь разбуженные в зимнюю пору бульзары могли долгими днями и ночами выслеживать своего обидчика по запаху, шатаясь по лесу только с одной целью – уничтожить. Поэтому нерадивым путникам предстояло как можно быстрее делать лапы и ноги с этого места.
– Залезай и поехали, – отчеканил оборотень, оборачиваясь к переступающей с ноги на ногу девушке. – Надеюсь, что ты успела всё сделать и посещение берлоги было не зазря?
Княжна смутилась и, отведя взор в сторону, лишь отрешённо кивнула головой. Забравшись на оборотня, она поспешила спрятать лишившуюся крова ступню в тёплой шерсти, и поплотнее запахнула плащ, накинув как можно ниже капюшон. Почувствовав, что его ноша угнездилась, Смарагд рванул вперёд, желая скорее оставить позади вскрытую берлогу с её спящим обитателем.
Когда путники уже достаточно удалились от места досадной потери сапога, Агидель, наклонившись почти к самому уху зверя, спросила:
– А как выглядит этот шишковатый бульзар? Я даже разглядеть не успела. Он весь чем-то обложен был.
