– Навой, вы как всегда кладезь шуток и прибауток, – закрыв на внутренний засов дверь, отмахнулась Агния, открыв лицо. – Это всё для скрытности, я же не одна пришла. Или вы запамятовали?
Она откинула одну часть бесформенного покрова: на ее груди, плотно перевязанный широким полотном, расположился Волк.
– Эге, недурно сработано, – уважительно кивнул Навой, встретившись с восторженным взором Волка, болтавшего своими кривыми ножками.
– Тоже так считаю, вышло удачно и удобно, – подтвердила Агния, зафиксировав дополнительной завязкой покров, чтобы ее подопечному удавалось наблюдать за происходящим. – Так какой разговор у вас ко мне?
– Я покажу сначала, а потом расскажу, запоминай, – произнёс советник и повернулся к щиту, в форме ощеренной драконьей головы, висевшему на стене. Протянув руку к пасти, Краснояр аккуратно повернул клык на нижней челюсти в сторону, запуская потайной механизм. Глухой щелчок, а вслед за ним быстрое отделение сегментов каменной кладки, и вот перед людьми и маленькой химерой возник проход в подземелье замка.
Волк так вывернул голову, пытаясь всё разглядеть и понюхать, что Агния даже испугалась, как бы он не свернул себе шею от любопытства.
Навой вынул два факела и один вручил кормилице:
– Аккуратнее, под ноги смотри, а то ступени дряхлые и скользкие. Прям как мы с тобой.
– Ну–ну, я попрошу…
– Шучу, – исправился быстро Навой, хитро подмигнув женщине.
Кормилица кивнула и, вздохнув полной грудью ещё тёплый воздух оружейной, последовала за советником в мрачный зёв подземелья. Только они спустились вниз на несколько ступеней, как за спиной женщина услышала пощёлкивание механизма, скрывшего вход за их спинами.
– Вот сюда надо нажимать, когда обратно идти соберёшься, – советник указал факелом на полированный чёрный камень. – Ясно?
Агния кивнула и решила сохранять молчание, не задавая никаких вопросов. Ещё находясь в своей комнате, она подумала, что, чтобы ни произошло, ей следует обратиться в слух и всё впитывать, как губка. Однако сейчас она была готова завалить вопросами советника – волнение захлёстывало её с головой.
Свободной рукой женщина погладила Волка по голове, чтобы успокоить и себя, и своего подопечного. Но тот, прикреплённый к груди, не выражал никаких признаков беспокойства, даже наоборот – заурчал от удовольствия. Ей стало казаться, что она несла большую вибрирующую грелку.
– Вот и пришли, располагайтесь, гости дорогие, – мрачно пошутил Навой, оборачиваясь к женщине, когда спуск кончился и они остановились в длинном коридоре, с ответвляющимися проходами в темницы. Он стал зажигать факелы, с досадой понимая, что в следующий раз они могут уже и не зажечься – уж больно часто ими стали пользоваться в последнее время.
Кормилица остановилась и огляделась, мерзкий озноб побежал по позвоночнику.
– Надеюсь, ты не думаешь, что я сошёл с ума? – невесело поинтересовался советник.
Женщина молчала и как-то безжизненно смотрела на своего спутника, и лишь Волк неопределенно засопел, начиная кряхтеть и беспокойно сучить ножками и крыльями.
– А вообще, Агния, здесь схоронено то, что ты должна будешь передать Агидель, если что–то вдруг случится с нашим Князем и со мной, – мужчина развернулся и пошёл в одну из темниц.
Женщина медленно последовала за ним. Она вошла в камеру и осветила факелом безрадостную обстановку: искореженная решетка, в углу сломанный стул со столом, какая-то труха и грязь, осевшая на каменной кладке. И среди этой разрухи Навой, присевший на корточки у стены и внимательно изучающий что-то в ней.
