Читать онлайн Евгения Преданная - Сага Севера. Путь Луны. Книга 3

Посвящается моему самому верному читателю, который заставляет меня улыбаться и верить, что всё, что происходит, – не просто так.

Моему дорогому мужу.

Баю-баю, спи, дружок,

Повернись на правый бок.

Только ты один не спишь.

Закрывай глаза, малыш.

Лунный лучик – озорник

Сквозь окошечко проник,

Примостился на подушке,

Шепчет песенку на ушко.

Баю-баю, баю-бай,

И у ночи будет край,

А покуда детвора

Спит в кроватках до утра.

Спит корова, спит бычок,

В огороде спит жучок,

И котёнок рядом с кошкой

Спит за печкою в лукошке.

На лужайке спит трава,

На деревьях спит листва,

Спит осока у реки,

Спят сомы и окуньки.

Баю-бай, крадется дрёма,

Он разносит сны по дому

И к тебе пришел, малыш, –

Ты уже так сладко спишь.

Русская колыбельная

Сверкающее, до рези в глазах, зимнее солнце затянули тяжёлые, мрачные облака, пришедшие со стороны Северного моря. Одно мгновение – и прозрачно-голубой купол небосвода исчез вместе со светилом, скрываясь в пробирающих до костей снежных объятиях зимы. Мраморный лес стал медленно погружаться в предвечерние сумерки под аккомпанемент просыпающегося леденящего ветра.

Огромный серо-рыжий зверь, беспокойно меряющий поляну широкими шагами, вдруг остановился и повёл носом.

– Смарагд, поднимай свой зад. Видимо, наконец-то, всё…

В нескольких саженях от Лесы лежал, свернувшись в клубок, другой оборотень. Он медленно открыл пронзительно зелёные глаза и обвёл поляну хмурым взглядом. Потом, с трудом, явно превозмогая себя, поднялся на лапы. На примятом снегу остался запёкшийся кроваво-красный росчерк.

– Вон экая прорва оказалась! Только перестала, представляешь. Облизывается. Видимо, нажралась… – сквозь зубы, рыкнула Леса, переминаясь в томительном ожидании с лапы на лапу.

– Возможно, – с трудом произнёс Смарагд. Он перевёл взгляд в сторону, где огромная белая волчица, из которой до сих пор торчали арбалетные болты, как в игольнице булавки, заканчивала свою кровавую трапезу. Она уже обошла тела всех наёмников, жадно раздирая их и выедая то, что ей больше всего нравилось, оставляя остальное на сохранение белому снегу и холоду.

И вот Белая подняла свою окровавленную морду и сыто облизнулась. Голубые глаза закрылись от наслаждения. Голод, так долго мучавший её, наконец-то, был утолён с лихвой.

– Так, на счёт «три» пробуем её окружить? А что дальше-то делать надо? По голове чем-то огреть, как в прошлый раз? – неуверенно прошептала оборотниха.

– Погоди горячку пороть, – отозвался Смарагд, следя за волчицей, которую начинала укутывать, пока ещё слабо, разыгрывающаяся метель.

Белая волчица открыла свои пронзительно голубые глаза и окинула внимательным взором двух побитых оборотней, стоящих в стороне. Недовольно ощерив клыки, волчица медленно пошла к поваленной сосне, но с каждым шагом начиная всё сильнее и сильнее хромать.

– Что за дела? – удивлённо выдохнула Леса, не сводя взгляда со зверя. – Ты это видишь? Устала жрать?

Смарагд молча кивнул, прекрасно понимая, что в этот раз не священное капище влияет на трансформацию Агидель, а нечто более древнее. Теперь уже обретает силу предсказание и древняя магия. Всё-таки они неправильно поняли слова Всезнающего о том, что болезнь может убить. Сначала на кончиках шерсти, а потом всё ярче и ярче по телу Белой начали змеиться голубые жилки, переливаясь искрящимися отблесками.

Доковыляв до края ямы, в которой покоилось тело растерзанного бульзара, волчица вдруг зашаталась. Её лапы подкосились будто подбитые, и она обессиленно рухнула на снег. А в следующий миг яркий всполох света взвился в вышину, заставив Смарагда и Лесу закрыть глаза, и исчез, так же неожиданно, как и появился, разлив по округе тягучий запах летней грозы.

Оборотни молча переглянулись и подбежали к яме. Внизу лежало хрупкое человеческое тело светловолосой девушки.

– Вот значит, как перекидываются те, особенные, – с уважением протянула Леса, видя подобное впервые.

– Спущусь заберу её, – коротко заявил Смарагд. – А ты бери этих остроухих и уходим к Айне, пока новые гости не пожаловали. И так долго тут сидели.

– Что всех обиженных и обездоленных теперь по лесу подбирать будем? – недовольно наморщилась Леса.

– Всех или не всех, но этих бери, – огрызнулся Смарагд.

– Позорище какое-то, а не Серые, – процедила она себе под нос, когда удалилась на приличное расстояние от брата.

Оборотень спустился к лежащей без сознания девушке и стал топтаться рядом, обойдя её сначала, с одной стороны, потом с другой, но всё оказалось безрезультатно.

Оборотниха обернулась и мерзко захихикала, прекрасно понимая, что будет дальше.

– Леса, помоги мне. Перекинься в человека и положи Агидель на меня, – сдавшись, окликнул Смарагд, частично вынырнув из ямы.

– Волшебное слово знаешь?

– Быстро иди сюда! – голос Смарагда просто звенел от ярости.

Она набрала полную грудь ледяного воздуха и закрыла глаза, готовясь к боли, которая уже давно её не страшила, и даже наоборот – где–то была приятна и желанна. Эта боль означала переход от одного прекрасного к другому ещё более совершенному, идеальный альянс и высшее слияние зверя и человека. Мышцы быстро стали рваться и вновь срастаться на уже новый костяной хребет, обтянутый мягкой бархатистой кожей.

И вот, откинув назад длинные золотисто–коричневые волосы, Леса ощутила обжигающий пятки холод, но он только раззадорил её существо, заставив пронестись по телу приятную дрожь. Всего несколько длинных прыжков, и вот она достигла места, где её ждал брат, ловко соскользнула вниз.

– Ну и? – недовольно окликнула она его, выпятив нижнюю губу.

– Возьми у этих, – оборотень кивнул мохнатой головой в сторону, где лежали тела наёмников, – два плаща. Укутай Агидель и на меня положи.

– Боишься, что нашего вожака продует ветерок?

– Леса! Пожалуйста!

– Надо же, «пожалуйста» сказал, – пробубнила Леса, но поручение пошла выполнять. Быстро отстегнув пару добротных шерстяных плащей, лишь немного запачканных кровью, она принесла их и ловко закутала Княжну. Потом, будто девушка почти ничего не весила, она подняла её на руки и аккуратно перекинула, словно куклу, через спину оборотня.

– Спасибо, – произнёс, вылезая и не оборачиваясь, Смарагад и медленно зашагал в сторону той тропы, по которой они с Агидель раннее пронеслись сломя голову на помощь эльфам. Теперь, как ему казалось, это будто было целую жизнь назад, а на самом деле – прошла только половина короткого зимнего дня.

Леса проследила за удаляющимся зверем и снова набрала полную грудь воздуха и начала всё заново, с удивлением замечая в глубине себя, что чувствует приятное воодушевление и после охотничий трепет от всего того, что произошло сегодня. И открыв уже звериные глаза, она поковыляла к двум притулившимся в стороне от поляны, нахохлившимся как воробьи на ветке, дремавшим эльфам.

Невезучие путешественники сидели плотно прижавшись друг к другу на вещевом мешке, некогда принадлежавшем Агидель, и укутанные тем, что когда–то было её меховым плащом. который сейчас представлял из себя весьма плачевную картину – изодранное в клочья тряпьё.

Когда оборотниха почти нависла над ними и даже окликнула, они не сразу открыли глаза: так была велика усталость и нервное потрясение, которое им довелось испытать за последние несколько дней.

Эльф с трудом открыл слипшиеся ещё и от мороза и снега ресницы и непонимающе уставился на морду рыже–серого оборотня:

– Значит, это всё–таки не жуткий сон… И это всё взаправду было, – язык его с трудом ворочался во рту.

Леса оскалилась и жарко дыхнула на эльфов:

– Доброе утречко. А точнее вечерок. Живо встали и собрали все нужные пожитки. Ать–два! Или хотите тут до ночи куковать, пока ещё кто из леса не выйдет вами полакомиться?

Эльф грозно засопел, но отвечать ничего не стал. Лишь аккуратно встал, будто бы боясь, что ноги его подведут и он рухнет под лапы огромной зверюге.

– Вот и славно. Если надо что, можете обойти и этих обыскать, – небрежно брякнула Леса, указывая взглядом на тела наёмников. Точнее на то, что от них осталось. – Но только быстро. Мне будто что ли делать больше нечего, как с вами тут зад морозить.

Эльфийка, как муха после зимы, тягостно медленно стала собирать вещи вокруг себя, заталкивая озябшими пальцами всё, что ей попадалось под руку в два вещевых мешка. Эльф же, подняв и вставив меч в ножны, прихватил два валявшихся недалеко арбалета и, обыскав одного из погибших, что–то выудил из его карманов, отстегнул плащ и забрал ещё один мешок.

Леса вопросительно вскинула бровь, окинув всё богатство, которое подтащили к ней эльфы:

– И как вы это всё собираетесь нести? Волочь за собой на волокушах эти четыре мешка? Тогда что-то я не вижу, что вы их соорудили. Или на себе? Да вы еле на ногах стоите сами, а ещё это всё натащили!

– Нести на себе не хотели. Ехать думали, – не колеблясь, заявил остроухий.

– Ехать? На мне?

– Да, – горе-путешественник качнул растрёпанной длинноволосой головой.

Оборотниха грозно рыкнула почти в самое лицо обнаглевшего эльфа, который проявил удивительое спокойствие:

– Смотрю, кто-то выспался, коли смелый такой стал…

– Я и был смелый, – гордо вскинув подбородок и выдержав звериный взгляд в упор, ответил эльф. – Как я и предлагал раньше, я вам ещё сверху заплачу за поклажу.

Леса прищурилась, но потом расслабившись, растянула звериные губы в улыбке, и легла на живот:

– Люблю наглых и смелых. Сама такая. Залезайте, но чур не спать на ходу. За свалившимися в сугроб – возвращаться и откапывать не буду.

Эльфам повторять дважды не было необходимости. Сначала мужчина помог своей попутчице взобраться на спину серо–рыжего оборотня и передал ей арбалеты, потом перекинул мешки, два из которых были связаны подобно торбам. И взгромоздив третий и четвёртый на себя, он, наконец–то, залез и, закряхтев от боли в боку, в руке и в груди, тяжело дыша, вдруг спросил:

– А куда мы поедем?

Оборотниха встала и медленно потрусила прочь с поляны по следам, оставленным её братом:

– Поздновато спрашивать решил, тебе не кажется?

– Нет. Так куда?

«Упёртый», – с улыбкой отметила про себя Леса, но вслух добавила: – К одной очень нудной старухе, которая решит, что с вами делать. Вы слишком много видели.

Леса вдруг почувствовала, как сжались пальцы седоков на её шерсти и напряглись на спине два лёгких тела, которые она везла. В глубине своего существа она уже приготовилась к глупостям, которые могут отмочить два остроухих иноземца.

– Что же, пусть так, – неожиданно спокойно ответил эльф. – Не думаю, что будет хуже.

– Уверен? – иронично спросила Леса, шагая след в след по тропе, которую проторил Смарагд.

– Да. Кому не нужны лишние глаза – тот убивает сразу.

Эльфийка обернулась к своему попутчику. В глазах плескался вновь проснувшийся страх. Она хотела было что–то сказать, но эльф лишь покачал головой, призывая её сохранять силы и раньше срока не паниковать. Девушка кивнула и уже было хотела отвернуться, как вдруг её взгляд привлекли две странные, будто изломанные, крылатые тени, которые словно отделились от исполинских верхушек деревьев и спикировали вниз на ту злосчастную поляну, чуть не ставшую для них могилой дважды.

Горбатые, непропорциональные и из-за начавшегося снега и быстро опускающейся темноты в лесу плохо различимые, они стали медленно переходить от одного тела к другому, будто проверяя, что ещё осталось. Их движения, странно корявые и грубые, выдавали в них кровожадную хищную сущность, которая нашла для себя лёгкую, пусть слегка и покромсанную добычу. Эльфийка крепко зажмурилась, надеясь, что это всё игра её сознания, пустые мороки и бестелесные образы, которые исчезнут, стоит ей сейчас вновь открыть глаза.