Хоть на лице Вулгера и царила снисходительная улыбка, в чёрных глазах Князь Авир успел заметить странный недобрый отблеск.
– Пусть так, как вам удобно, – советник примирительно поднял ладонь. – Настаивать не буду. Но хочу заметить, что от вашего настроя зависит очень многое. И я бы вам, как советник, посоветовал, уж прости за тавтологию, спокойнее относиться к вашему нынешнему положению, которое может измениться в лучшую сторону.
Авир ухмыльнулся и покачал головой:
– Равно как и в худшую.
– Увы, не провидец, – Вулгер сдержано приложил свободную руку к груди и сделал лёгкий поклон. – Только советник.
– Жаль.
– А мне то как!
Князь Воибор хотел было вывернуть что–то колкое, но его мысли сбились от протяжного звучного гула горнов, которые вырвались с дозорных, пугающих своей высотой, стен.
Воины Вулгера достали свои горны и ответили в тон, разливая по округе приветственный сигнал. Небольшой конный отряд приближался к медленно опускавшемуся мосту через ров, в котором была зажата река Горная, в этом месте чёрная и глубокая. Дворцовые врата, приведённые в действие сильными привычными руками стражей, стали открываться, позволяя путникам, без досмотра на посту охраны, попасть в Нижний город.
Как и предполагал Лишель, с наступлением ночи они уже ступили внутрь великого города Севера. Везде горели факелы и жаровницы, освещая основную дорогу, которая извиваясь, петляла по нижним улицам, а потом ловко взбиралась уже в Средний город и, погуляв между площадей, врывалась в Верхний город, венцом которого был замок Верховного Князя.
– Надеюсь, что вы не возражаете последовать за мной, – сдержанно произнёс Вулгер и слегка пришпорив коня, направил того по вымощенной булыжником дороге вверх.
Стражи почтительно поклонились советнику и расступились по краям дороги, пропуская всадников. Авир придержал недовольно фыркающего Бурана, который был явно против, чтобы кто–то ещё из копытных шёл впереди него.
– Тише, тише, – наклоняясь вперёд, шёпотом успокоил животное Авир, поглаживая коня по мощной шее. – Успеем ещё в змеиное гнездо залезть, не торопись, – и, пропустив хмурого Лишеля вперёд, Авир встроился в цепочку, предпочитая, чтобы за его спиной всё же были его люди.
И вот всадники неспешно влились в человеческий поток, который не собирался утихать с наступлением ночи и бурлил в Нижнем городе. Публика нехотя расступалась, показывая всем своим видом, какое они делают одолжение всадникам. Вулгеру даже приходилось иногда окрикивать кого–то из ленивых зевак или не успевших что-то оттащить торговцев, чтобы они убрались с дороги, пока живы. Разномастная толпа без устали сновала из лавок в таверны, вываливалась из питейных и на нетвёрдых ногах волочилась на постоялые дворы. Везде стояли гул и какофония звуков, сбивавших с толку гостей столицы. Но чем дальше продвигался отряд, тем меньше становилось горожан.
Врата Среднего города были открыты. Недалеко от них сидели стражи и неспешно ели похлёбку, от которой змеился пар. Рядом расположился здоровый чёрный беспородный пёс и сверлил людей просящим угощение взглядом. Завидев советника, мужчины спешно отставили свой ужин, чуть не опрокинув его на себя, и, схватив копья, поклонились проезжавшему советнику и его свите. Пёс же, не проявляя никакого уважения к всадникам, незамедлительно нырнул в отставленную тарелку, опустошая её с удивительной быстротой. Авир заметил, как погрустнело лицо молодого стража, чья тарелка подверглась нападению: тот не смел шелохнуться, пока не проедет весь отряд и лишь провожал взглядом исчезающую похлёбку.
