– Бал в честь Хранителя?
– В какой-то мере да, – он демонстративно избегал прямых взглядов, погружённый в загадку, – Но ничего ты из меня не вытянешь, искорка, зубы сломаешь. – широкая улыбка, демонстрирующая хищный оскал, – Просто приходи. Приказ. А сейчас… – поднялся на одну ступень, приближаясь, – Бегом спать. Или с собой утащу. – улыбка.
У Алисы сорвалось дыхание, но вспыхнули щёки. Но возразить не осмелилась. Почти нос к носу разглядывала шалый взгляд Блэвелла и его наслаждение от её смущения. Давал путь отступления, не заслоняя лестницу широкими плечами, и она туда рванула от смущения. Не ожидала, что он успеет опалить её щёку поцелуем:
– Приходи на бал, Лис. – жаркий шёпот вслед.
Кивнула оторопело, сбежала. Поймала боковым зрением неспешный путь довольного архимага вверх по ступеням. Руки в карманах, львиная походка и море соблазна, в котором хотелось утонуть без шанса на спасение.
А во сне океан сомнений и перепалка с само́й собой. Алиса хищно выжидала реплики отражения, которое в ярости сияло молниями:
– Ненавижу заряжать кристаллы! Ненавижу! Останови это! Я становлюсь слабой!
– Иначе никак, – Алиса пожала плечами, – Обещание. Ты не могла не знать про пророчество Эванжелины. Что скажешь?
– Что не хочу умирать! – гневно крикнуло отражение, – Не хочу, слышишь? Мне нравится наша жизнь, мне нравится быть сильной, нравится… быть!
Грудной смех Алисы ещё больше разгневал отражение, и оно начало бить по преграде между ними, но это было жалким усилием.
– Когда я плыла на Убуд, то ненавидела всё на свете и не потому, что меня сослали туда, а потому, что ты ненавидишь этот остров, – она выждала паузу, чтобы увидеть реакцию отражения и не разочаровалась: Альтер-Алиса замерла, словно хищник, которого провоцируют, – Тебя убивали на этом острове десятки раз, верно? И кристаллы Вуарно ты не любишь ровно по той же причине. Это так напоминает тебе ритуалы Убуда.
Сон стал вдруг действительно ужасающим, Алиса отскочила подальше вмиг, когда по ту сторону отражение ринулось на преграду с неимоверной силой, которая столкнулась стеклом между ними и словно волна отхлынула назад.
– Квинтэссенция, – прошептала Алиса, и это слово магическим эхом прокатилось по безграничной черноте, в которой стояла девушка, – В битве за Мордвин я произнесла именно это слово, придавшее мне сил. И оно возымело эффект. Это твоё имя. Ты не очередной маг Квинтэссенции, ты и есть Квинтэссенция.
Отражение часто и глубоко дышало, и гневно смотрело на Алису, выпуская воздух сквозь ноздри, словно загнанный зверь.
– Вот и разобрались. Отрадно!
За стеклом, там, где стояло воплощение Квинтэссенции, прямо из воздуха появился табурет с мягким полосатым сидением, Алиса застряла взглядом на красно-бежевой ткани сидения и хотела было спросить не та ли эта ткань, что была на диване в комнате без окон в Форте Браска, но не стала ещё больше злить собеседницу, которая тут же присела на сидение.
– Алиса, я не хочу умирать! – уже совсем иначе заговорила Квинтэссенция, но её руки по-прежнему тряслись от нервного напряжения, – Я дала это видение Эванжелине не для того, чтобы прийти в Форт Аманта в тот злосчастный день.
– Эва тоже тебя видела?
– Только однажды в своём сне. – махнуло головой отражение, а волосы бесконтрольной волной посыпали за движением, – Но она чувствовала меня. А видеть – не её уровень. Слабовата она для таких вещей. Но даже для видения я потратила прорву магии, а Эва чуть не умерла. – она озабоченно выдохнула, погружаясь в тяжёлые воспоминания, – Я редко даю людям видения, очень редко. Неспроста.
