– Коротких зим да долгих лет вам, долгобороды. – войдя, поклонилась старцам Сольвейг, а за ней и Адульв.
– И тебе славных битв, да легких ран, кровавая кройщица. – поприветствовал в ответ один из стариков, даже бровью, не поведя на то, как скривилась Хортдоттир при упоминании своего прозвища. – С тобой, как погляжу, Адульв. Правильно, будущего ярла надо обучать в разрез с остальными. Я давно уже говорил твоему отцу, что невместно его в общей куче держать, ну, да ладно, болтовней вам мешать не буду, занимайтесь, духи этого зала вам спомогут.
Еще раз поклонившись, Сольвейг двинулась в дальний конец, сняв со стены пару щитов, один побольше себе по руке, другой гораздо мельче, для Адульва. Проходя мимо резавшего руны старца, мальчик ненадолго задержался в силу немерного своего любопытства, засмотревшись на священную работу, ведь не зря Один всеотец пошёл на такие муки, приколов себя копьем к древу, дабы добыть эти великие знаки.
– Иди, наставница ждет. – кивнул головой в сторону Сольвейг старец.
– А меч? – поинтересовался Адульв, едва Хортдоттир вручила ему щит, все- равно ещё слишком тяжёлый для мальчика, чей масленый взор уже впился в развешенное по стенам оружие.
– Нет, сегодня только щит, а теперь пошли вон туда. Разве смогу я его сдвинуть. – спросила Сольвейг, уперев свой щит в резной опорный столб.
– Конечно, нет. – твердо ответил мальчик.
– Правильно, нечего даже и пытаться, но запомни, в стене щитов, даже самой крепкой, есть изъяны, тем более в вашей учебной насмешке, человек не древо и не скала, его можно обойти или обмануть, смотри. – уже в полную силу, надавив щитом о столб, Сольвейг, чуть поведя плечами, резко выбросила окружную щитом левую руку вперед и вправо, чуть пригнувшись, шагнув в том же направлении. Щит заскрежетал о столб, а Хортдоттир уже оказалась позади него, молниеносно ударив окованным краем назад по резьбе опоры, после чего сразу же приняла защитную стойку. Будь позади нее человек, а не столб, на врядли, он поднялся бы после такого удара в затылок.
– А не маловат ли наш Адульв для этих ухваток? – донесся до них голос одного из старцев.
– Нет, не маловат. – сойдя на фальцет, взвизгнул паренек, даже не заметив хитрющих старческих ухмылок.
– А вот еще один прием, простой, но действенный. Ты же знаешь Хельгу свистушку?– злой, почти звериной хищной улыбкой, расцвело усеянное веснушками лицо Хортдоттир, не обратившей на старцев и доли внимания.– Так вот, она этот прием тоже хорошо знает.
Вновь встав пред столбом наизготовку, Сольвейг просто напросто отвела свой щит влево и, продолжив движение, ударила правым коленом снизу вверх туда, где должен был располагаться нижний край щита противника. Даже особо не сведущий в ратной стезе Адульв и тот представил, с какой силой человек закусит собственный щит после такой хитрости.
– Ну, а теперича, ты, надеюсь, хорошо смотрел? – Хортдоттир жестом пригласила Адульва к столбу. – День ведь только начался.
Через пару часов, когда короткий зимний день уже пошёл на убыль, Адульв являл собой поистине жалкое зрелище. Взмокший, растрепанный, тяжело дышащий мальчик обречённо взирал слезящимися от пота глазами на казавшийся свинцовым щит в собственных руках. Ему мнилось, что стоит еще хоть раз поднять эти несколько окованных скрепленных меж собой досок, и он, непременно, рухнет, прямо здесь. Но невесть откуда брались силы в маленьком тщедушном теле, и он поднимал его снова и снова, скрепя зубами от натуги, в неизвестно сколько тысячный раз повторяя движения, показанные Сольвейг. Время от времени выхватывая звонкие затрещины от ходящей кругами и что-то напивающей Хортдоттир.
