Я прилетел первым. Надо было расширить жилплощадь. И сразу же побежал в свою сорок восьмую будку. Она оказалась пустой. Что-то не по себе стало. Бегом в контору.
– Где Игорёха?».
– Да здесь он. Вон дом. Угловая хата.
Прибежал.
– Привет!
– Здоров!
– Где моё зверьё?
Он нахмурился, достал «черпак», рюмки, разлил.
– Давай помянем!
– Да ты толком говори! Сам же писал «всё абгемахт»!
– Да не ори! Орёшь… Всего-то три месяца не дождались тебя они. Пока мы в старом клубе играли – всё было в норме. Потом достроили новый. И сколько я его с собой ни брал, думал привыкнет, так нет! Он, как заведённый под то окно! И клуб старый уже пустой. И окна повыбиты… только прошляпишь – он там. Ему девчонки бант нацепили. С этим бантом и ждал. Жил здесь, у меня. А ждал там. Вот однажды пьяный гиляк из карабина и… мля! Похоронили мы его по-человечьи. Завтра сходим. Все наши плакали, как над родным. Алис неделю ходил по посёлку и орал благим матом. Всё его искал. А потом ушёл куда-то и всё! Больше здесь его никто не видел.
– Где найти того гиляка?
– Не надо, Серёга! Не бери грех на душу. В больнице он. Споткнулся… Бывает…
Если вам иногда скажут, что водка бывает сладкой, не верьте.
Горькая она.
Всё началось с недоразумения. В нашем общежитии праздновался очередной «юбилей Дома Романовых» Во всех комнатах, в состоянии пропагандис-с-с-ким не быть, обсуждались производственно-бытовые вопросы. И в глаза, – а это лучше, чем за глаза, – высказывались мнения о промахах на последней пятидневке. Так же обсуждались сердечные проблемы. Шли братски-дружеские разборки о правоте или неправоте друг друга в различных ситуациях, когда мы с Богданом решили прогуляться в женское общежитие. В коридоре встретили дежурную по общежитию Нину. А поскольку я был в весёлом расположении духа, взял её на руки и сказал: – Мисс! Я полюбил Вас с первого взгляда! Так могут любить только у нас, в Оклахоме!
За эту невинную шутку получил по морде ладошкой, но не обиделся. Нам с Бодей было вельми хорошо и поэтому мы не обратили на оплеуху ни малейшего внимания. А, засмеявшись, прошествовали дальше. Нас ждали в другом месте. Вот собственно и весь инцидент.
Утром в столовой ко мне подошла Зойка. Или Зарима Муха. Симпатичная такая повариха. Надо отдать должное в этом вопросе. До этого случая я думал, что «Муха» – это кличка. Как потом оказалось был не прав.
– Слушай, друг любезный! Ты что себе позволяешь?
– В отношении кого?
– Вчера прибегает моя подруга Нина и говорит, что ты пытался её изнасиловать!
– Кто? Я? Зойка, а чё у тебя компот солёный?
– Она так сказала. Смотри, я мужу пожалуюсь! Он у меня бывший мастер спорта по боксу. Милиции не потребуется.
– Зойка! Я тебя никогда глупой не считал. Ты в своём уме? Во-первых: будь я верблюдом, то и мешок колючек мне не награда за неё в голодный год! А во-вторых: как ты могла даже подумать об этом! Чтобы я? Силой? Зойка, ты меня не уважаешь! Она ночью приснится – речь потеряешь, а я и так заикаюсь!
– Я тоже подумала, что-то тут не так. Такие не в твоём вкусе. Но она так убедительно описывала твои приставания, что я решила с тобой поговорить. Тем более, она же не красавица. И защитить некому. А вдруг это правда?
– Зойка, посмотри в эти глаза! Они не могут лгать!
Она, улыбнувшись, шлёпнула меня полотенцем.
– Баламут ты неисправимый! Просто диву даёшься – вроде не Ален Делон, а чего в тебе бабы находят?
