Вдруг с крыши домика слетел дятел-полуночник, его смех вернул охотников в реальность, цельную и не подконтрольную. И тем чудовищней показался им страшный шум в деревьях: то был громкий, протяжный вой, своей богохульной мелодичностью напоминающий нарочито зловещее пение терменвокса, но услышать его в таком месте в такой момент…
– Вон там!
В холодном свете луны Спун на четвереньках бежал по направлению к лесу, охотники не стали медлить, и пустились за ним в погоню. Предательски ошеломлённые и подавленные собственным воображением, они поверили Рэнку в полной мере, как верили в простую истину – охотник ступает в лес без страха, потому что в руках у него ружьё, а рядом товарищи. Так и вошли они в обиталище диких зверей, лишь минуту простояв в нерешительности на его пороге. Как, должно быть, забавно они выглядели со стороны: кучка небритых потных мужиков с крошечной собакой, застыли аки школьники у двери в кабинет директора. Что значат теперь все их прожитые десятилетия перед лицом того, что прячется в тени, во что они поверили, хоть и никогда в этом не признаются. Вот уж действительно кучка мальчишек-переростков.
VII
Фонари высвечивали следы босых ног на ещё влажной от нерастаявшего снега земле, а Фифи, если можно так выразиться по отношению к Спуну, бодро вела зверя, как если бы он был большим вонючим трюфелем. Видеть, как грибная шавка ищет человека верхним чутьём было не менее дико чем, например, выйти на охоту с кошкой. Подхваченные внезапно снизошедшим азартом, охотники сами превратились в грибников, и бежали за собачкой по следу, не поднимая головы. Каждый из них понимал, что пора уже остановится и не тратить понапрасну силы, но ноги не слушались. Так бы они, наверное, и бежали до полного изнеможения, не остановись Фифи перед глубокой ямой, вырытой прямо посреди просёлка. Отдышавшись, Рэнк посветил туда фонариком – Спун был там, отчаянно пытался выбраться наружу, но все его усилия приводили лишь к ободранным коленкам. Рэнк, как наименее уставший, вызвался спасать ненормального: он вытащил из рюкзака страховочную верёвку, и как лассо набросил на Спуна, петля затянулась как раз у него под мышками.
– Отпусти же его, я ещё могу бежать, – взмолился Юстас, всё это время не прекращавший думать о своей винтовке.
– Нет, мы останемся здесь и разобьём лагерь, – ответил Рэнк, придушившая Спуна. – Мы замёрзнем если продолжим идти. Не говоря уже о шуме, который мы наделали.
– А вдруг этот блаженный на утро очухается от своего помутнения?
– Мы всё равно продолжим идти, раз уже углубились в лес на полкилометра.
Оказывается, они пробежали пятьсот метров и даже не заметили, хотя дорога была неровной, а поклажа тяжёлой. Дабы присесть и осмыслить это, охотники молча приступили к сбору материалов для костра. Охота снова провалилась, и по факту ужин никто не заслужил, однако в перспективе идти дальше без Спуна было ненамного больше смысла. Видя, как Боб подбирает хворост с земли, Лорн вознамерился в прямом смысле научить толстяка уму-разуму.
Ранней весной или дождливым летом, объяснял Лорн, костёр можно развести следующим образом: достаточно взять две пары толстых берёзовых веток, разместить на земле параллельно друг другу, а поперёк них, на всю длину, уложить сосновые ветки; по краям получившейся платформы надо выстроить стены из крупных веток, а внутрь этой постройки сложить материалы, которые обычно не валяются на сырой земле, – тонкие веточки, пожухлые растения, берёзовая кора, хвойные иголки, шишки, смола. Подкладывая сверху новые ветки и распаляя угли своим перегаром, охотник с прямыми руками получит костёр, способный гореть всю ночь.
