По причине того, что единогласное решение с неба так и не свалилось, тем же вечером Рэнк первым выступил с предложением: оставить входную дверь «комнаты» Спуна приоткрытой, и понаблюдать за его поведением. Главный аргумент Рэнка грозил предстать перед всеми с часу на час, – полнолуние было уже совсем близко. Время поджимало, Рэнк вынужден был поставить мужиков перед выбором: или они остаются и помогают ему дальше искать оборотня, либо расходятся, но получают в оплату всё, что смогут унести, и даже больше. Это был его последний шанс доказать, что он не сумасшедший.
– Ну, мы тебя услышали, Рэнк. – деловито начал Лорн, – Пойми правильно, нам от тебя ничего не нужно…
– Мне нужно! Я хочу свою винтовку назад! – вскочил Юстас.
– Ладно, Юстас там что-то себе хочет, но послушай-ка вот что – сейчас за толстым приедет жена, и останемся только мы втроём. Лично я никуда не уйду без шкуры, неважно чьей, ты меня знаешь. Так что какой бы хернёй ты б ни занимался, компанию тебе составят, но только если ты в свою очередь согласишься… поработать окладчиком, так сказать.
– Справедливо. Обещаю, что с пустыми руками никто не уйдёт, есть там оборотень или нет.
– Я запомню, – буркнул Юстас, косо глядя на Рэнка исподлобья. Похоже, у этого человека есть только два эмоциональных состояния – отрешённость и злоба.
– Боб, а ты что-нибудь скажешь? За тобой правда жена приедет?
– Я и раньше на охоте пропадал, жена потерпит денёк-другой без меня, а то и неделю! Без добычи я тоже не уйду, будь то хоть медведь, хоть крокодил.
Ну вот, даже Боб оживился, – должно быть, почувствовал, что его не воспринимают всерьёз. В любом случае, Рэнка обрадовала решимость коллег по охоте, и потому он сразу побежал открывать разделочную, а мужикам велел собирать уже и так давно собранные вещи, еду и воду. У самого был готов большой рюкзак с палаткой, но не возникало ни малейшего желания ночевать в лесу.
Полная Луна взошла над лесничеством, эксперимент начался. Ночь, открытая дверь, бдящие на пороге охотники. На часах полдесятого, стало чуть светлее – можно разглядеть мартовскую распутицу, убегающую в чёрный лесной массив, грузно склоняющийся над ещё не ожившим лугом. Наблюдая такие пейзажи впору написать о них пару стишков, попутно отрастив щегольские усы, затем зачитать их вслух каким-нибудь недалёким девицам с чрезмерно тугими корсетами, и только в постели узнать, какие ужасы эти корсеты прятали. К большому сожалению, прошли времена мужчин с тонкой душевной организацией, на смену им пришла пустота, вакуум; Рэнк много раз думал о том, каким потерянным и бесполезным видится ему мужчина двадцать первого века, где всё упирается в деньги, и совершенно нет места отвлечённым идеям и разделению на касты. Сегодня человек может стать кем угодно и чем угодно, если кошелёк у него набит зеленью, а единственным известным Рэнку исключением из этого правила являются отродья криминальной среды, так умело маскирующиеся под людей. Прямо как оборотни.
Ветер, кренивший верхушки деревьев, внезапно стих как по щелчку пальцев. Крики ночных птиц, стрёкот сверчков – их молчание сигнализировало о нависшей угрозе, из ряда тех, что существуют только в воображении, но ведь птицы и сверчки реальны, разве нет? Сколько ещё мучительно долгих секунд должно пройти, прежде чем что-то произойдёт, думали затаившие дыхание охотники, к чему это напряжение? Ещё час назад такая знакомая, родная природа, склоняющаяся перед ружьём и капканом, в эту минуту затишья преобразилась во что-то потустороннее. Должно быть, именно так видели её первобытные люди.
