– П-по перу, – сказал Боб, отведя в сторону взгляд, – По перу я охотился… всю жизнь.
Лорн не мог решить, смеяться ему или плакать.
– Птички, да? – пробормотал он отрешённо, – И много ты со своей шавкой настрелял?
– Да чего там стрелять, это ж грёбаные птицы – утки, гуси, глухарь один был. А собачка…собачку жена хотела, эти, как их… трюфели… искать… вот.
– Но медведь то не глухарь, медведь сожрать может.
– Я это знаю, – сказал Боб, нахмурившись.
– А я знаю, что не хочу сдохнуть из-за тебя. Так что давай дружить, а.
Лорн по-дружески хлопнул Боба по его жирному плечу, и пошёл за вещами, надув зачем-то щёки. В конце концов, не таким уж и слабым звеном будет этот Боб, если присматривать за ним.
– Эй, погоди! – окликнул он Лорна.
– Что ещё?
– Ты… вообще веришь леснику? По-моему, у него с головой не всё в порядке, на дауна похож.
– Дауна? – усмехнулся Лорн, – Да не, он просто дурак, а с дураками как? Поддакивай, угождай, и будут все счастливы.
И пускай охота ещё даже не начиналась, все шли с оружием наперевес. Серебряные пули пока оставили в патронташах, потому что будет очень глупо загнать ценный металл в медвежью тушу, а не в ломбард. Для безопасности мужики растянулись в стрелковую цепь, а впереди них бежало маленькое бурое пятно, весело виляя хвостиком. Всем было ясно, что несколько хороших лаек прекрасно заменили бы эту грибную ищейку в охоте на крупного зверя, но чего нет того нет. Организатор шествия остановился на минуту, чтобы достать бинокль и осмотреть окрестности, дабы убедиться, что за группой никто не наблюдает, а нужный холм Рэнк и сам найдёт, всё-таки он уже не раз сюда возвращался. Но, спрашивается, почему лесничий не сфотографировал то место, почему не срисовал следы? Ответ лежал на поверхности, – улики против оборотня лучше всего держать в уме.
Злосчастный холм нашёлся, лениво приступили к поискам. Охотники ползали вокруг опустевшего места преступления, Фифи обнюхивала каждый квадратный сантиметр поросшей сухим лишайником почвы, но следов так и не нашли. Неудивительно, прошло уже столько времени, на что они вообще надеялись? Теперь, когда к нему присоединились другие люди, Рэнк слегка разуверился в своей правоте, уж лучше бы он один тут гонялся за химерами, и не тратил чужое время.
У западного склона холма во все стороны стали разноситься крики.
Застигнутые врасплох охотники разом повернули головы, Рэнк прижал к глазам бинокль: за ближайшим к ним холмиком наблюдалось какое-то движение. В увиденное там было сложно поверить даже суеверному Бобу, настолько диким казалось развернувшее действо. Крошечная водяная собака изо всех своих щенячьих сил пыталась оторвать штанину абсолютно лысому мужчине, одетому в какую-то серую рвань. Бледный как Смерть, и такой же тощий, босоногий и яйцеголовый, мужчина походил на сбежавшего узника концлагеря, а его поведение говорило о смертельной боязни собак, несмотря на то, что пахло от него не лучше, чем от мокрой дворняги. Беспомощно валяясь во мху и рыжих иголках, он одержимо хватался за голову, и при этом издавал такие звуки, какие могли бы исходить разве что из уст человека с недавно отрезанным языком.
– Срань господня, – воскликнул Лорн. – Это и есть твой оборотень? Псих какой-то, из дурдома что ли сбежал?
Охотники обступили съежившуюся ошибку природы. Боб спешно подобрал собаку, и в ту же секунду псих сбежал во второй раз, уже от Фифи.
