Сакральное искусство Востока и Запада. Принципы и методы - страница 9

В зависимости от предпочитаемой точки зрения жертва, заключенная в мандалу, будет представлять или Пурушу, мировую Сущность, или асура, побежденного богами-дева. Если в жертве усматривается Пуруша, то такая позиция содержит в себе иллюзию, ибо Божественная Сущность, которая как бы нисходит в формы мира, по существу, не ограничивает их; с другой стороны, ее «заключение», или то, что представляется таковым, – это прототип любой жертвы, благодаря обратной аналогии. Однако реально подвергнуться жертвоприношению может только пассивная природа существования – та природа, а не Сущность, которая является преобразованной, так что, с этой точки зрения, в плане храма в качестве принесенной в дар жертвы заключен не Пуруша, а асур, обожествленный благодаря этому жертвоприношению.

Символизм Ваступуруши встречается среди народов, которые не связаны какими-либо историческими узами с индуистским миром. Например, индейцы племени оседж из прерий Северной Америки в ритуальном устройстве своего лагеря видят «форму и дух совершенного человека», который в мирные времена обращен лицом к Востоку; «в нем пребывает центр, или сокровенное место, общим символом которого является огонь, горящий в центре палатки шамана»[30]. Существенно то, что лагерь, устроенный «по кругу», представляет собой образ всего космоса: половина племени, расположенная к северу, символизирует Небо, а другая половина, живущая на южной стороне, олицетворяет Землю. То, что ритуальные границы пространства представлены здесь формой круга, а не квадрата или прямоугольника, как в случае храма, объясняется укладом кочевой жизни и совсем не исключает аналогии, о которой идет речь. Более того, уподобление формы храма форме человеческого тела до некоторой степени нашло свою параллель в священном калюмете, курительной трубке, – своего рода «вещественном символе того идеального человека, который становится гномоном чувственной Вселенной»[31].

Тот же самый символизм обнаруживается и в известной идее, что прочное здание должно быть основано на живом существе; отсюда практика замуровывания дарственной жертвы в фундаментах. В некоторых случаях это тень живого человека, которая «захвачена» и символически заключена в сооружении.[32] Подобные примеры, несомненно, представляют собой дальние отголоски обряда основания храма ( Вастушанти) или идеи жертвы, одновременно божественной и человеческой, заложенной в храм мира. Аналогичную концепцию, а именно концепцию христианского храма как тела Божественного Человека, мы рассмотрим позже.

Квадрат Ваступуруша-мандалы, полученный при обряде ориентации, подразделяется на ряд меньших квадратов; они образуют сетку, в пределах которой размечаются основы сооружения. Аналогия между Космосом и планом храма распространяется на саму систему внутренней планировки, где каждый меньший квадрат соответствует одному периоду великих космических циклов и властвующему над ним дева. Только центральное пространство, состоящее из одного или нескольких малых квадратов, символически расположено вне космического порядка: это Брахмастхана, место, где пребывает Брахма. Над этим центральным пространством сооружается кубическая «камера зародыша» (Гарбхагриха); она заключает в себе символ божества, которому посвящен храм.