Салочки - страница 16

Настала моя очередь напрягать память. Мог ли это быть кто-то, кого я знаю? Пройдоха Маст? Да ну. Молодым его язык назвать не повернётся, даже имя ещё из четырёх букв осталось. Тёртый Нат? Нет, точно нет, с месяц назад он сорвал приличный куш в салках и по слухам отдыхал с двумя напарницами где-то в горах. Кто-то из тех, кого я плохо знаю? Да чего я напрягаюсь, это же можно легко проверить!

– Жан, так ты говоришь, вещи этого якобы-салочника так и остались в номере?

– Ну да, мы их, правда, собрали в шкаф и не трогали, думали, может, этот тип ещё вернётся.

– Ну, если там есть что-то из личных вещей, могу глянуть. Сомневаюсь, что у вас гостил кто-то из наших, но…

Жан пожал плечами и встал со стула:

– Как скажешь. Идём, покажу.

Я поплёлся вслед за ним. Хоть какое-то развлечение.

Впрочем, на поверку развлечение оказалось так себе. Из личных вещей незнакомца трактиру в наследство достался только походный набор туриста: полотенце, видавшая виды смена белья, полупустая аптечка с обычными лекарствами да блокнот. Остальную мелочёвку я даже смотреть не стал.

Я бегло пролистал блокнот. Мда, если уж наш предполагаемый салочник и страдал паранойей, то явно боялся «кого-то» больше, чем «чего-то». Например его путевые заметки мог прочесть любой посторонний. Будь это нормальный электронный блокнот, я бы, может, и не смог его взломать, но тут… Обычный бумажный дневник в коричневом потёртом переплёте из искусственной кожи.

Обычные… Постойте-ка… Заметки о северо-восточных землях, карта районов напряжённости гравитации?.. Да ну, ерунда какая. А вот это что? Одна из первых заметок:

«Участники полулегальных игр в салки на выживание называют его Неживым. Однако теперь у меня есть сомнения в том, что так его звали всегда, по крайней мере, последние…»

– Ну, что скажешь? – Жан опёрся о косяк двери и наблюдал за тем, как я с озадаченным видом листаю блокнот. – Салочник это был?

– Да. То есть нет, – рассеянно ответил я. – Поспрашиваю у наших: возможно, кто-то знает, чей это может быть блокнот. Я могу его взять?

– Да пожалуйста, мне-то он зачем, – фыркнул трактирщик. – Сомневаюсь, что наш постоялец вернётся.

Я кивнул и спрятал блокнот в карман куртки, стараясь не выдать своего волнения.

– Пойду я, пожалуй, к себе. Устал за день, отдохну, хорошо?

– Конечно, Тон, какие вопросы?

Распрощавшись с Жаном, я поскорее вернулся в свой номер и тут же принялся жадно изучать записи неизвестного. Увы, к моему немалому разочарованию, большую часть записей незнакомец всё-таки зашифровал – а он оказался не так глуп, как я думал. Всё, что удалось выудить из коротких заметок этого путника, указывало на то, что он тоже искал встречи с Неживым.

Будь у меня под рукой доступ в инфосеть, я бы подобрал ключ к шифру – он не выглядел сложным. Но в нынешних условиях мне оставалось лишь скрипнуть зубами и спрятать блокнот в карман.

За эти дни я сблизился с Сот. Мало-помалу мы заново выстраивали доверие, которое, казалось, давно почило и не подлежало реанимации. С каждой секундой нас всё сильнее захлёстывали прежние чувства – те, свежие, ещё не разбившиеся о мои глупые ошибки.

Всё шло своим чередом, но пока мы были твёрдо уверены, что Шам выясняет, куда нас забросило, он оказался гораздо ближе.

Это произошло на заре, когда первые лучи солнца робко выглянули из-за курумов. В мою комнату влетел Жан, бледный, как свежевыбеленная стена.