Сейчас Ада неподвижно стояла у входа, глядя на открытую дверь пустой комнаты Лого. В круговороте бесконечных учителей, воспитателей и нянек, которых было так много, что их размазанные лица было невозможно упомнить, его четкий образ всегда оставался рядом. Когда несколько месяцев назад брат сказал, что временно переедет в другую квартиру, чтобы сконцентрироваться на работе, она сначала не придала этому значения. Ада просто не знала, что значит быть одной. Лого был на пять лет старше, но они никогда не ссорились, как другие дети. В его отношении к ней всегда было что-то родительское. Словно он взял на себя функции отца, которого у них не было. Их игры и шалости, учеба, даже дурацкие выходки по отношению к строгим учителям несли на себе отпечаток его недетского подхода к жизни, его серьезной ответственности за себя и сестру. Он играл и шалил так, словно взрослый человек дурачится с любимым ребенком, постоянно помня о том, что он все-таки взрослый, чувствуя границу, за которой шалости могут стать опасными и пора уже заняться делом. Его уход словно выдернул ствол дерева, на котором держались все цветы и листья. Вся жизнь разрушилась, смешалась в одну бесформенную кучу. Его организованность служила естественным каркасом в их совместной учебе, а потом и в работе, а по сути, была, как оказалось, каркасом ее жизни. Последнее время Ада не могла сконцентрироваться, была полностью парализована апатией. Раздражаясь, она пыталась собраться, что-то делать, но неизменно находила себя лежащей на диване и бесконечно просматривающей короткие записи в сети, бессмысленные и затягивающие одновременно. Она злилась на себя и брата, вместе с тем подражая ему, пыталась вести дневник, планировать свое время, но все намеченные цели забывались, силы воли хватало на несколько часов, после которых опять наваливалась апатия. Погружение с подключенным «хвостом», которое всегда было важной частью их жизни, постепенно приобрело практически сакральное значение. Она ужасно завидовала Лого, который между погружениями мог сконцентрироваться на работе, завидовала его силе воли и умению вовремя выполнять рутинные задачи. Для нее самой погружение стало единственным светом в унылой, монотонной череде дней. Она бы отдала все, чтобы иметь возможность подключаться чаще, чем раз в две недели.
От скуки Ада начала ходить на площадь, наблюдать за Хуруб. Бесконечное внешне хаотичное движение черных кубических тел завораживало и успокаивало ее. Она словно впадала в транс, теряя счет времени. Постепенно ей стало казаться, что в движениях Темной Реки есть тайный смысл, какое-то скрытое послание.
Тоска, скука, одиночество, бесконечный танец Темной Реки и ожидание следующего погружения наполняли ее жизнь. Пройдясь по пустым комнатам, Ада в бессилии повалилась на диван.
– На вашем теле есть какие-либо передатчики, импланты, гормональные корректоры? – девушка за стойкой перевела взгляд с экрана на Лого.
– Нет.
– Иные устройства или любые объекты, не являющиеся частью тела?
– Нет, у меня на теле ничего нет.
– Коммуникационное оборудование?
– Обычный экран, – Лого положил устройство на стойку.
– Возьмите пакет, – девушка протянула ему небольшой сверток, – зайдите в комнату справа. Внутри есть шкафчики, выберите открытый. Снимите с себя всю одежду, нижнее белье, украшения, все, что можно снять.
– У меня нет украшений.
