Салюки, Затерявшийся В Бордовом - страница 24

Я сидел на стуле, уставившись на это видение, пока напряжение мое не усилилось настолько, что у меня больше не было сил его сдерживать.

– Гарри! Чувак, я так рад тебя видеть! Как ты поживаешь? – выпалил я.

Юноша повернулся ко мне и с зажатой в зубах трубкой проговорил:

– Привет, кусок дерьма.

Я уставился на него в шоке.

– Что, черт возьми, с тобой такое? – спросил он. – Ты выглядишь так, будто кто-то взорвал фотовспышку у тебя перед лицом.

– Я просто рад тебя видеть, это всё.

– И я тоже рад тебя видеть. А теперь закрой свой гребанный рот и не мешай мне заниматься. У меня завтра экзамен по математическому анализу.

Его ответ меня поразил. Я сидел, угрюмо наблюдая за пареньком, погруженным в свои занятия, словно он был частью туманного сновидения. Сна, который резко оборвался, как только я очутился в облаке пропитанного запахом виски дыма и начал кашлять.

– Боже, воняет так, будто ты бросил в огонь всю чертову банку этой дряни!

– Я думал, тебе нравится запах «Боркум Рифф».

– Ну, да, но я не привык к нему.

– Я курю каждый день.

– Эээ.. Именно это я и имею в виду. Я просто еще не восстановился после твоего вчерашнего курения.

– Федерсон, ты, как всегда, несешь какую-то околесицу.

С намеком на ухмылку он отвернулся и потянулся за одной из книг, что стояли в стройном ряду на его безупречно чистом письменном столе.

Я посмотрел на свой письменный стол и увидел несколько открытых книг, валяющихся одна на другой в одной стопке, разбросанные клочки бумаги с неразборчивыми надписями, ручки и карандаши среди карандашных стружек, скрепки, резинки, носок, фотографии и другой хлам, что выглядел так, словно его вытряхнули из грязного мешка. Очевидно, одна из книг была открыта на главе «Теория хаоса природы», и сверху на всем этом, словно верхний слой почвы, лежал толстый слой пыли, а книжную полку, встроенную в нижнюю часть правой стороны стола, затянула паутина.

– Ух, когда я занимался за этим столом в последний раз? – спросил я.

– Ты что, не помнишь?

– Ну, эээ... Да. я имею в виду...

– Этим утром, – подсказал юноша с зажатой в зубах трубкой. – Ты искал расписание лекций твоей группы.

– Я нашел его?

Паренек вынул трубку изо рта, продуманным движением прислонил ее к основанию настольной лампы, и только после этого повернулся к своему нервному соседу по комнате.

– И откуда же, черт возьми, я могу это знать? Ты не только потерял свое расписание в этом бардаке, ты даже не помнишь, что искал его. О чем еще можно говорить? Федерсон, я собираюсь сдать этот экзамен на отлично, так что заткнись!

– Ладно, еще один вопрос и всё.

– Что

– Ты замечал, чтобы я себя как-то странно вел в последнее время?

– Странно себя вел в последнее время, – пробормотал он.

На этом наш разговор закончился, и Гарри зарылся носом и своей трубкой в раскрытый учебник. Он работал, погрузившись в математический анализ, и лишь клубы табачного дыма периодически окутывали его настольную лампу. Насколько я помнил, этот курящий трубку ребенок был постоянном фигурантом списка отличников у ректора университета. Он читал книги Фрейда и Библию в качестве хобби, а потом пересказывал мне их содержание в таких непристойных выражениях, насколько это вообще возможно.

Я не знал, что мне делать дальше, поэтому несколько минут просто сидел за письменным столом, уставившись в окно на прекрасный весенний день. Вскоре легкий порыв ветра ворвался в окно, шевельнул занавеси и принес с собой слабый запах яблочного пирога. Я тут же ощутил то чувство голода, что идет в комплектации с юным, всё еще растущим, организмом.