Салюки, Затерявшийся В Бордовом - страница 28

С кошачьей грацией я вскочил из-за стола, отнес поднос на посудомоечный конвейер, прошел через турникет и вернулся в общежитие.

В комнате всё еще стоял запах дыма от пропитанного виски табака, и Гарри всё также горбился над своим письменным столом в световом пятне от включенной настольной лампы.

– Как дела, Гарри? – спросил я тихо, всё еще опасаясь, что он растворится в воздухе, превратившись в волшебную пыльцу.

Гарри едва заметно кивнул, снова погрузившись в учебник по бухгалтерии, а я направился к своему столу в поисках расписания лекций. Я никак не мог его найти пока не залез под стол, где обнаружил его среди клубков давно свалявшейся пыли. Но пока я не знал какой сегодня день, от расписания не было никакого толка. Определить месяц тоже не помешало бы.

– Гарри, какой сегодня день? – крикнул я через комнату.

– Суббота, – ответил Гарри, даже не взглянув на меня.

– Спасибо, а какой месяц?

В этот раз Гарри оторвал взгляд от учебника и посмотрел на меня.

– Ты, наверное, шутишь, Федерсон? – он снова погрузился в чтение.

– Март? – предположил я.

– Федерсон, ты не мог бы прекратить заниматься ерундой?

– Апрель? Сейчас апрель?

Гарри схватил трубку и спички и начал прикуривать.

– Ну, Федерсон, как я понимаю, если ты забыл, когда у нас «Ночь бифштекса» в прошлом месяце, перепутал комнаты в общежитии на прошлой неделе и снова потерял свое расписание. Ты ведь его только что искал, верно? Значит, вполне возможно, что ты действительно не знаешь, какой сейчас месяц. Ладно, сейчас май. Первое мая... Первое мая 1971... 1971 год нашей эры.

– Спасибо, Гарри, – произнес я так, словно был ведущим игровой шоу-программы, что собирался представить следующего игрока.

Внезапно я осознал, что чувствую что-то такое, что ускользало от меня на протяжении десятилетий: я был доволен собой. В этот момент я снова почувствовал себя совершенно комфортно от того, что живу в 108 комнате корпуса «Бейли-Холл». Учитывая удовольствие от прослушивания композиции «Летом» чуть раньше, это уже было вторым случаем за сегодняшний день. Рекорд за десять лет жизни!

Гарри вернулся к своим уравнениям, а я стал изучать расписание. Хорошее настроение улетучилось в тот момент, когда я заметил, что алгебра в расписании у меня с понедельника по пятницу в 7:30 утра. Именно из-за этого предмета я вылетел из университета и отправился солдатом во Вьетнам.

Почему, ну почему я поставил алгебру на 7:30 утра?

Тут же оживившиеся гремлины начали громить молотками ощущение счастья, и, снова возникшее напряжение, заставило мои пальцы инстинктивно вцепиться в расписание с такой силой, что я чуть не разорвал его на две части. Помимо алгебры, у меня были лекции по истории телевидения и радиовещания, а также по психопатологии пять раз в неделю, и по геонауке три раза в неделю. Также, полчаса в неделю я работал в эфире радиостанции WSIU. Я не был в эфире уже лет десять, даже не помню, что у меня был курс по геонауке, а что касается курса по психопатологии, думаю, профессор сдал бы меня в психушку, если бы я рассказал ему о своей внезапной временной петле.

Я сидел за столом, уставившись в окно, за которым уже стемнело. Погруженный в состояние ступора, я смотрел вдаль, пока гремлины забрасывали меня омерзительными мыслями с такой скоростью, что образы занудствующего рта Тамми, зеленой униформы и моего расслаивающегося трейлера начали мерцать в сознании, сливаясь со светом уличных фонарей.