– Зачем ты это сделал? – Расул вскочил, потерянно посмотрел на исчезающих вдали сорок, следом хмуро – на братишку.
– А зачем ты опять хочешь убежать, чтобы драться, да? – тот выпрямился тоже, сжал кулаки; в глазах мальчугана отразились злость и обида.
– Я дерусь, только когда ко мне пристают!
– А вот неправда – ты дерешься, потому что тебе это нравится!
– Не твое дело! – Расул весь напрягся, подумав, что больше никогда не будет посвящать его в свои планы. – Хочешь рассказать Марьяне Магомедовне – давай, иди, я не боюсь!
– Я тебя тоже не боюсь! – визгливо выкрикнул Шамиль. – Мама опять будет плакать, а дядя Мага башку оторвет тебе, вот увидишь! – и, чтобы скрыть слезы, побежал к учебному корпусу.
Расул дернулся, хотел удержать его, но остался на месте, задумался: «Почему он так говорит? Неужели я меньше него люблю маму? Нет, просто злился, потому что не хотел удирать вместе со мной. А я хочу! И не останусь здесь, потому что мне тут совсем не нравится».
От слов братишки, брошенных в сердцах, сделалось неприятно, тоскливо и обидно. Он, Расул, ведь уже не ребенок, а почти мужчина, и хорошо понимал, зачем мать отдала их в интернат – так спасала их от нищеты, помогала получить образование, которого сама была лишена. После развода она выживала, как могла: зарабатывала тем, что привозила рыбу в Кизляр и продавала ее на рынке.
Конечно, в спецшколе имелось и что поесть, и где поспать. Но ничего подростку Мирзаеву не нравилось здесь – ни еда, что он ел, ни постель, в которой спал. Дома, как бы тяжело ни приходилось из-за постоянной нехватки денег, – лучше. Там ощущал себя по-домашнему комфортно, даже простая лепешка, испеченная матерью, казалась вкуснее всех сладостей на свете, а брань и подзатыльники дяди Магомеда – заслуженными, «родными».
Да, Расул все понимал. Но почему никто не хотел понять его? Ведь убегал он не из вредности, а уж тем более не для того, чтобы досадить матери (ее слезы ранят его, как и Шамиля, в самое сердце!). Ведь он никому не хотел делать больно. Может, ради нее он и поступал так – сбегал. Хотел этим продемонстрировать свою самостоятельность; таким образом внутренне сопротивлялся той безысходности, в которой оказался из-за не зависящих от него обстоятельств. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы кто-нибудь поинтересовался его мнением и предложил сделать так, как было нужно ему. Но никто не интересовался, взрослые относились к нему как к ребенку и не считались с его точкой зрения. А он не маленький и прекрасно понимал, где ему хорошо или плохо, кто по-настоящему его любит, а кто просто делает вид.
Ах, мечтал ребенком: если бы он мог превращаться в тигра (по рассказу биологички, зверь пробегает сотню километров за три часа!), то не бродил бы по городу, не спал бы в кустах или подвалах, а понесся бы прямиком домой. Бежал бы без устали до заветной цели, не страшась опасностей, преодолевая препятствия. Но… он не тигр.
Пока еще не тигр!..
2.
Расул с детства усвоил, что в жизни ничего не дается даром. Этому научили непростые обстоятельства, с которыми он столкнулся еще ребенком. Он помнил, что в доме всегда не хватало еды и тайком плакала мать, еле живая от усталости и постоянных трудностей. Ему было бесконечно жаль ее, но в свои шесть лет он не понимал, почему мама отдавала его в интернат, хотя не раз признавался ей, что не хочет оставаться в нем, что убежит и вернется домой. И никто, кричал он однажды ей вслед, когда та уходила из интерната, не сможет его остановить!
