– Я верна вам! – обрываю бога, не желая слышать сомнения в свою сторону. – Как это было всегда. Я учла ошибки предков и осознала истинную цель. Вам нет нужды бояться и сомневаться на мой счет. Прошу, призовите меня на службу и у меня появится возможность это доказать!
– Твоя воля слаба, – настаивает один из богов. – Ты все еще не имеешь возможности освободиться. Ты в состоянии служить богам из Правь только лишь потому, что в твоих руках камень. Над всеми остальными оружиями богов из Навь мы не в силах одержать власть. Пока на тебе печать Беррианы, ты не сможешь по-настоящему служить правящим богам. После того, как Берриана спустилась в мир мертвых, она в своей последней воле возложила на тебя печать. Эта вещь мешает тебе прийти к осознанности. Мы бессильны перед печатью.
– Но я уже способна выполнять вашу волю! – воскликнула я, прижимая ладонь к груди.
– Это не так, Каэлин, – произносит строго Воронвэ. – Ты питаешься насилием и болью, только по тому, что в тебе все еще идет борьба. Ты людская рабыня и до сих пор сопротивляешься. Но сопротивление – это не результат. Мы не можем доверять тебе полностью, пока в тебе существует печать Беррианы, пока в тебе все еще живет услужливость людям. Обрети нужную волю, чтобы избавиться от рабства и тогда мы доверим тебе правосудие. А до того момента старайся и продолжай бороться, дитя. Богиня пустыни предпочла оставаться с людьми и служить им, а значит оставила тебя в одиночестве.
– Если я убью ее, то смогу обрести волю? – в отчаянье кричала я, пока непозволительная ярость в сторону богов потихоньку росла. – Как мне избавиться от печати?
– Борись, Каэлин, – добродушно произносит Воронвэ, протягивая мутную ладонь. – Борись за то, что считаешь свободой для самой себя. Иметь выбор – это она и есть. Свобода. Ты его еще не сделала.
Боги растворились в воздухе, оставив меня одну тонуть в отчаянье и бессилии. Сколько еще мне нужно преодолеть, чтобы моя ненависть к людским желанием стала очевидной? Я убила стольких неугодных богам и следовала за ними, находясь на земле. Они так далеки от меня и так жадны. Им постоянно кажется, что я не совершенна, недостаточно стойко отношусь к их виденью мира, но это не так.
***
Мне пришлось вернуться в Бронду и ждать возвращение брата. За три года отсутствия Журри он всего-то изменился в худшую сторону. Еще сильнее отдалился от меня и лишь изредка приходил за откровениями. Я только слушала и смеялась, когда это было нужно. В холодные, серые дни он предпочитал работать или уходил на рыбалку. Спустя время и вовсе поступил в академию. Дурак. В среднем мы виделись пару часов в день и только вечером или утром. Его стремление казаться обычным человеком меня уничтожало.
За два года я только пару раз появлялась в замке, за что была каждый раз наказана. В последний раз меня чуть не убили. Открытых ран было так много, что регенерация не справлялась и я потеряла очень много крови. Пришлось остаться в замке на ночь. Лежа на полу тело обдувало сквозняком, наверх поднимались крупные частички пыли. Чувствовалась усталость. Кровь на теле засохла и неприятно стянула кожу. Снова это ощущение бескрайней несправедливости и злости.
Почему ему мало? Что должно уничтожить эту проклятую печать?
Во мне бушевало пламя. Я больше не относилась к пыткам равнодушно. Они вызывали во мне презрение и разрывающую ярость, которые сводили с ума. Но без них я голодала и переставала понимать происходящее. Метаясь из одного угла в другой, никак не могла понять, почему воля матери до сих пор меня не отпускает, когда уже выбор сделан. Именно она заставляла меня из раза в раз возвращаться к Господину. Она заставляла нуждаться в ощущении рабства. Меня разбивало на части. Я хотела наконец освободиться, хотела сорваться с поводка. Хотела перестать быть людским рабом. Хотела обрести долгожданную сильную волю.
