Самос - страница 29

Его улыбка немного успокоила ребят, хотя они по-прежнему не понимали его слов. Но сразу же их спины почувствовали несколько ударов палками. Это был знак двигаться в путь. Любезности закончились. Неужели теперь чья-то улыбка будет означать скорые тумаки?

Их покупатель направился в город через южные ворота. Следом за ним шли Альмицес и второй мальчик. Замыкали процессию трое стражников, которые не упускали возможности поглумиться над новоиспеченными рабами, осыпая их ударами палок. Город представлял из себя сложное хаотичное переплетение улиц, которые беспорядочно изгибались, то поднимаясь, то спускаясь по окрестными холмам. Они прошли густонаселенные кварталы, жители которых почти не обращали внимания на небольшую процессию. Кандалы с пленников не снимали, поэтому шли они достаточно медленно. Раны, натертые холодным металлом днем раньше, снова стали кровоточить. Группа шла по грязным улицам среди зловонных луж экскрементов и мочи. Наверное, такой смрад – обычное дело для любого крупного города. Столько раз процессия петляла по улицам, что мальчики потеряли ориентацию и не понимали, где они находятся. Вот они снова свернули за угол, и снова море. Улица уперлась в небольшую дверь в стене. Дальше улица вела вдоль всей береговой линии. По ней они пошли дальше на север. Вдали виднелась застройка, с которой началась история нового Тира, города, который Александр Великий навсегда соединил с материком своей осадной дамбой.

По узкой полоске земли между кромкой воды и городской стеной сновали люди, занятые рыбацкими делами. Альмицесу были знакомы их орудия лова, ведь ими часто пользовался его отец и другие рыбаки из его деревни. Загорелые рыбаки чинили сети, сортировали рыбу перед продажей и укладывали улов в бочки с рассолом. Часто им помогали женщины и дети. А вот рыбацкие суденышки выглядели необычно: более вытянутые, да и не видать что-то изображений глаз или богов на борту, как у привычных Альмицесу лодок. Зато у некоторых лодок на корме возвышались резные конские фигуры. Небольшие постройки между стеной и улицей казались маленькими и хрупкими. Наверное, это были дома рыбаков, они жили в них со своими семьями. И Альмицес вспомнил, как мама готовила еду, стоя у окна.

По мере приближения к полуострову, на котором когда-то находился великий неприступный Тир, маленькие домишки сменялись лавками, сначала маленькими, а дальше все большими и большими. Да и рыбацкие лодки сменились на грузовые суда, в заливе можно было увидеть и военные корабли, которые защищали город.

Их провожатый снова свернул к стене, которая уходила от берега, и вошел в маленькую дверь. Процессия снова стала вилять по улицам и вышла на площадь, полную купцов, которые выставили свой товар на обозрение прямо на земле. Ткачи, животноводы, земледельцы, книжники, оракулы, лекари, продавцы амулетов… Все, что только может понадобиться в жизни, можно было найти на этой площади. Они прошли ее через центр и вошли в тупиковую улочку, которая упиралась в небольшой дворик. Прошли под большую арку и свернули к двери справа от входа. Лакей поздоровался с мужчиной и открыл калитку. За ней оказался внутренний дворик, который больше напоминал сад, чем внутреннее помещение дома. Высокие пальмы упирались в небо, между ними росли округлые апельсиновые деревья, а вокруг них низкорослые густые кустарники формировали периметр двора. Здесь детей и оставили в тени пальм.