Самос - страница 28

Через какое-то время появился работорговец. Он мило беседовал с элегантно одетым мужчиной в яркой богатой тунике и изящных сандалиях. Они внимательно осмотрели пленников и продолжили беседу. Снаружи людской гул усиливался по мере того, как солнце поднималось по небу. В середине первой половины дня собеседник работорговца поднялся по лестнице на подмостки и всеми силами стал привлекать внимание людей, собравшихся снаружи. Охранники пинками вытолкали мужчин из второй повозки на сцену. Зазывала, мужчина в разноцветной тунике, начал расхваливать эту группу, выставляя на показ их мускулы и указывая на их рост.

– Вы же сами все видите. Лот не продается по отдельности. – Эти слова пробудили надежду у Неризы.

– Я верю, – сказала Жанира, – нас продадут одним лотом!

Зазывала как мог заигрывал с собравшейся публикой. Хотя дети не понимали их язык, им было ясно понятно одно: на сцене шел активный торг. Казалось, прошла вечность, прежде чем троих из мужчин спустили по лестнице, и, погоняемые палками охранников, они снова вошли в палатку.

– Их продали по отдельности, – Альмицес обреченно вздохнул, надежда таяла на глазах. Девочки замолкли. Дети снова обнялись, как в последний раз.

Торговля на сцене продолжалась все утро. Наконец, очередь дошла и до Теопулосов. Охранники вывели их на сцену вместе с гречанкой и парой с ребенком. Кандалы с них так никто и не снял. Все молчали. Было очень страшно. При том при всем, стражники этой разношерстной группы не проявляли никакой предосторожности, словно знали, что их подопечным некуда деваться.

Торговая площадь хорошо просматривалась сверху. Повсюду стояли такие же подмостки, публика сновала между ними, слушала зазывал, приценивалась к живому товару. Человек, с которым до этого разговаривал работорговец, показал все чудеса красноречия, стремясь побыстрее избавиться от рабов и подороже их продать. Можно себе представить, какое удовольствие от зрелища получали столпившиеся вокруг зеваки. Понемногу они включились в действо, тут и там выкрикивая свои ставки. Торг закончился, и из толпы раздался радостный вопль. Лот выиграла женщина с украшениями из бисера. Стражники схватили Жаниру и потащили вниз. Альмицес и Нериза кинулись к сестренке, но тумаки стражников охладили их пыл.

И снова зазывала принялся расхваливать очередной товар, а ребята со слезами на глазах провожали взглядом Жаниру, пока та не скрылась в толпе. Им никто так и не дал возможности попрощаться с младшей сестрой. Торговец говорил все громче и громче, привлекая внимание покупателей то к одному пленнику, то к другому. Закрылась очередная сделка, и охранники поволокли мужчину, не взирая на крики и плач его жены и сына. Толпа одобрительно загудела, казалось, публике доставляет удовольствие страдание рабов.

Продавец без устали расхваливал товар зевакам. Торг возобновился. Правда, дети не понимали, что говорят вокруг. В этот раз ставки звучали чаще, и вот стражники вытащили Неризу и гречанку, с которой она говорила ночью. У девочки перехватило дыхание, она не сводила глаз с брата, понимая, что видит его, скорее всего, в последний раз. Ноги подкашивались, она медленно спускалась по ступенькам, не видя от слез куда ступает, сердце ее сжалось от горя.

Внутри Альмицеса все рухнуло, теперь все связи с семьей потеряны. Он очнулся от тычка в спину, его подталкивали к лестнице. Вот и у него теперь есть хозяин. Вместе со вторым мальчиком его завели в палатку. Они смотрели друг на друга с испугом. Что же теперь их ждет? Видимо, у них будет один хозяин на двоих. В палатке сидел какой-то мужчина, Альмицес его не видел среди покупателей. Он встал и поздоровался с четырьмя мужчинами, которые только что вошли. Они обменялись парой фраз. Один из визитеров придирчиво осмотрел мальчиков. Один из них был у его клетки в усадьбе работорговца накануне. Это был смуглокожий черноволосый мужчина с орлиным профилем. Ему было около двадцати пяти лет. Взгляд его был дружелюбным. Покупатели снова пообщались с продавцом и ударили по рукам. Мужчина достал из складок своей туники набитый кожаный мешочек и расплатился за товар.