Самосбор - страница 23

Социализм, говорю, прежде всего предполагает улучшение жизни граждан. А у нас блок третьей категории снабжения. И крашеными стенами норму выдачи концентрата и прочих благ не выправишь.

Потому что из предприятий здесь – только наш завод, пара смежных да прачечная.

Аня спрашивает, а как это изменить? Можно ли здесь развернуть еще производство?

Улыбаюсь. Мой профиль. Рисую на листочке кубик в проекции. Смотри, Анюта, кубик из девяти таких же состоит. Эти девять блоков в одну автономную систему организованы.

Таков план. Наш кубик, центральный, должен остальные снабжать едой и прочим. Но три соседних заброшены в виду аварийного состояния. А два и вовсе забетонированы после неудачной ликвидации. В остальных уровень заселенности не превышает сорока процентов.

Инфраструктура схлопнулась сама собой.

Вот и ответ – нет смысла руководству гигаблока здесь что-то развивать. Ресурсы можно применить более рационально.

Не грустите, товарищ комиссар, отпустите молодежь в далекое плавание. Они вас всю жизнь будут добрым словом вспоминать как первую в жизни наставницу.

Или заприте их здесь, и они быстро опустятся, потеряют мотивацию. И уже через время станут вашими клиентами по части наркоты и запрещенных культов.

Лагина трясет головой. Не хочет верить. Она до назначения сюда успела поучаствовать в репопуляции блока ПТа-908. Там же получилось!

Да, пришлось целую операцию под прикрытием организовать, чтобы через мутанта-людоеда выйти на местный культ с человеческими жертвоприношениями.

Но люди же там вернулись к нормальной жизни!

Усмехаюсь. Потом вздыхаю. ПТа-908, Анюта, это проект товарища Бронникова. Он тогда уже успел забыть, что мой выдвиженец, и переметнулся на другую сторону.

Вот ему для повышения и организовали успех в отдельно взятом блоке. Знала бы ты, какие силы задействовали, чтобы все получилось!

Аня, тебе просто повезло оказаться в команде победителей. А сейчас – увы.

Открываю ящик, достаю бутылку, две симпатичные рюмки. Но секретаршу в столовую отправить не успел – Лагина резко встала, хлопнула ладошкой по столу. Взгляд пылает.

Тут я медленно осознаю, кому и что рассказал… За такие откровения и на расстрел отправить могут. Я ж не в ЦК, нет больше волшебных корочек, надо за языком следить.

Анна села обратно. Спрашивает, как можно повысить уровень снабжения блока, хотя бы в теории.

Хмуро убираю выпивку и посуду. Я что ей – волшебник?

Как вариант «на отцепись» отвечаю, что можно, если разместить здесь экспериментальное производство. Чего-то, чего нигде больше нет.

Лагина грустно растягивает по лицу улыбку. Смотрит на меня, я развожу руками. И вспоминаю.

А ведь было такое в одном из забетонированных блоков. Там вкусовые добавки для чая делали. Или собирались делать.

Нет, сегодня работы не будет.

Накидываю пиджак.

Идем в архив.

Документы по экспериментальной технологии никогда не хранятся в единственном месте.

Анюта приободрилась.

Но нам не повезло – нужные папки отсырели и слиплись в ком. Придется делать запрос в центр.

Комиссар бодрым шагом уходит по своим делам, а я устраиваю разнос работникам архива.

Семисменок спустя пришел ответ на запрос – сроки хранения материалов по технологии добавок в чай вышли, и все документы давно уничтожены.

Сообщаю Лагиной. Говорю, что единственное место, где еще можно поискать, – сам забетонированный блок.

Планировка типовая, так что могу указать, где что конкретно должно лежать.