– А девочку? Фёкла или Федора, что ли?
Так тема была закрыта.
Мы проводили их до вокзала. Их уже было четверо, просто дети ещё не увидели свет. Но они были. Поэтому мы провожали четверых.
У самого вагона ВэЭл вдруг схватилась за сердце:
– Нехорошо мне.
Валерия обняла её:
– Ты совсем не отдыхаешь. Пока нас не будет, удели время себе. Хорошо?
На том и попрощались, помахали вслед вагону и отправились каждый по своим делам. Мы с Витей зашли в пельменную, где помимо пельменей лепили ещё и вареники на продажу. Наевшись пельмешков, купили с собой два пакета вареников – один с картошкой, другой с вишней. Почему я всё это запомнила? Просто миллион раз прокручивала в голове тот вечер. Ведь ничего не предвещало беды. Только у ВэЭл было предчувствие. Но не возможно было разгадать тот знак, поданный с небес.
Из командировки наши Валера и Валерия звонили иногда, рассказывали о своих делах. Валерия была ужасной хохотушкой и любой рядовой случай могла рассказать как анекдот. Обычно разговор по межгороду начинал Валера, сухо излагающий факты, а потом трубку брала Валерия, и начинался весёлый разговор. Так мы узнали, что их соседка по лестничной площадке хорошо шьёт и теперь у Валерии пять новых платьишек размером с парашют. Бабушки, что сидят вечерами у подъезда, связали молодым в подарок три пары пинеток и шесть шапочек. Валерия приглашала всех в квартиру, где теперь можно было оставлять брызги на раковине и посуду мыть не сразу. Она совсем не тяготилась тем, что пришлось уехать от матери, друзей, родственников в такой ответственный момент. Она любила повторять: «Мне в кайф».
Когда уже были куплены билеты домой, собраны чемоданы, Валера утром обнаружил, что одна щека у него опухла. Ехать домой предстояло почти сутки, и Валерия уговаривала его сходить в больницу. Он махнул рукой и беспечно сказал: «Ничего со мной не случится».
Но случилось. Аккурат за два часа до поезда у него резко поднялась температура. Аспирин не помог. Валерия, наблюдая с ужасом вялого и почти бессознательного мужа, покорно поехала с ним на вокзал. Не доехали. В машине он потерял сознание. Привезли в приёмное отделение, дежурного стоматолога не было. Осмотрел обычный хирург. Что он говорил, что диагностировал, Валерия не помнила. Она сняла гостиницу недалеко от больницы, позвонила нам, чтобы не волновались. И стала ждать. Дела оказались совсем плохи. Валере не просто удалили этот зуб, а стали бороться за его жизнь. Врач, увидев её положение, мягко пояснил, что зуб, по всей видимости, болел уже несколько дней, а может и недель. Из всех слов она запомнила только «сепсис», о чем, рыдая, рассказала нам в трубку.
Где- то через неделю опасность отступила, но Валерий всё ещё был в крайне тяжёлом состоянии.
Ни с кем не посоветовавшись, неизвестно чем руководствуясь, Валерия написала ему письмо, что срок родов подходит, поэтому она вынуждена уехать. Но, как только родит, сразу сообщит ему. Она написала, что дождалась того дня, когда врач ей сообщил, что ситуация у Валеры улучшилась, и только после этого она поехала домой. Там было ещё много слов о любви, счастье, о малышах. И о том, что всё будет хорошо. Письмо Валера прочитал не сразу, так как состояние снова ухудшилось, и его перевели в реанимацию. Но Валерия этого не узнала, ведь в это время уже ехала в вагоне в сторону Москвы.
Не доехала наша Валерия. Сейчас не узнать почему, но сошла она на маленькой станции. Может, купить чего захотела, да опоздала на поезд, может воздухом подышать. Когда схватки у неё на той станции начались, повёз её на уазике по кочкам шофёр в фельдшерский пункт.
