Зина вышла на крыльцо:
– Молчи, Акимыч, а то оба загремим. Ты ж не должен был брать. У тебя драндулету сто лет в обед, и самому семьдесят уже, не видишь ни черта. Куда сунулся? Ну, родила б в буфете, там хоть чисто, светло.
Акимыч угрюмо замолчал.
Зина сунула ему купюру в карман:
– Всё сама скажу, молчи знай.
По причине вечного одиночества, Зина вела дневник с подросткового возраста. Их у неё скопилась целая стопка. Лежали на чердаке. Бывало, много напишет, а бывало, всего пару строк. Ту ночь, когда Майю нашла, описала подробно, а потом провал на несколько месяцев. Ни слова.
Майя ничего этого, конечно, не знала. И только когда у матери обнаружилась смертельная болезнь, та доверила ей тайну. Отдала дневники, адрес, что выписала из паспорта той самой женщины, которую нашла в уазике в поле. И имя отца девочки, записанное в штампе о бракосочетании. Рассказала, что брат-близнец был у неё при рождении.
Так Майя узнала о себе правду. Вернее, не о себе, а о матери, на которую свалилось, как та считала, счастье. То, что кому-то в тот момент явилось горе, она не думала. Уехала прочь. В никуда. Лишь бы не отдавать украденное сокровище. Лет Зинаиде было сорок пять, на поздние роды малышка годилась.
На чужбине работать медсестрой Зина не захотела, пошла нянечкой в садик. Но по причине её косоглазия дети смеялись, либо пугались. Пришлось доставать корочки медучилища и устраиваться постовой медсестрой в больницу.
Девочку назвала Майей. Уж очень нравилось это имя. Весеннее, лёгкое, не то что «Зинаида», грузное, как кирпич.
Майя росла спокойным ребёнком. Раскосые глаза, высокие скулы делали её похожей на стрекозу.
Заведующая отделением однажды принесла очки со стёклами, отливающими перламутром:
– Зинаида Пална, Вам нужно очки носить.
Зинаида засмущалась:
– Зрение хорошее у меня, это врождёное косоглазие.
Заведующая настойчиво протянула очешник:
– Это очки без диоптрий, для маскировки.
Примерив очки, Зинаида не узнала себя. Из зеркала на неё смотрела симпатичная стройная женщина, с густыми волосами, уложенными косой вокруг головы. Зина накрасила губы помадой, и улыбнулась своему отражению. Давно уже она не улыбалась просто так. Только глядя на Майю. И как только раньше ей не пришло в голову носить такие очки?
Она купила большую коробку конфет и принесла заведующей:
– Сколько я Вам должна за очки?
Услышав цену, удивилась, как дёшево, оказывается, стоит красота.
Коробку конфет заведующая тут же открыла и предложила попить чаю. Так началась их дружба.
Зина всю свою жизнь, как на духу, рассказывала подруге. Только про Майю утаила. Сказала, что был друг, но женатый, от него и родила.
У заведующей было четверо детей, и все проблемные – «гулящая», «неряха», «грубиян» и «тупая мямля». Звали их, как детей Пушкина, – «Машка, Сашка, Гришка и Наташка». Хоть и стали женщины близки, всё же Зинаида находилась в подчинении, поэтому не рисковала сказать начальнице, что так с детьми нельзя. Она свою Майю очень любила, отдавала ей всё свободное время.
Когда матери не стало, Майя училась на первом курсе, одногруппники посочувствовали и забыли. А Генка Ляхов стал захаживать. Квартира была у Майи двухкомнатная, Генка жил в общежитии, поэтому вскоре он перебрался к девушке. Но узнав о беременности, быстренько ретировался, аргументировав свой уход тем, что стать отцом не готов. Наорал ещё, что его родители дома ждут, им по хозяйству нужно помогать. Не до детей.
