– Ты чего? – обиделась Зина.
Но Гусейн успокоил:
– У нас котик дома был, точно такие глаза. Очень мама его любила. Я тоже любил.
И он поцеловал её мягкими губами. Потом добавил:
– Ты, Зина, халат только надевай белый.
В дневник Зина стеснялась записывать подробности встреч. Если в детстве она боялась, что мать прочтёт, то сейчас дело приняло иной оборот – подрастала дочка. Майя.
Когда однажды Гусейн увидел в универмаге Зину с дочкой, он отметил то, как женщина трепетно относится к девочке. Нет, она не баловала её, не шла у неё на поводу, не потакала прихотям, скупая всё, на что положил ребёнок глаз. Она обращалась с девочкой, как с хрупким сосудом. Девочка была скуластая и с глазами аж до висков. Сущая стрекоза.
Гусейн подошёл к Зинаиде сзади и шепнул на ушко:
– Зина, ты вечером придёшь?
Зина вздрогнула, но не обернулась. Сначала она сказала девочке:
– Теперь мы заслужили мороженое, пойдем, купим и наедимся до отвала.
Потом, словно внезапно увидела Гусейна, охнула и кивнула, посмотрев на дочь:
– Познакомься, дочка, это дядя Гусейн.
Девочка открыто улыбнулась своим большим ртом и сказала:
– Здравствуйте, дядя Гусейн.
Мужчина присел перед ребёнком:
– И как же зовут тебя?
Девочка спряталась за мать и оттуда сказала:
– Майя.
Скорее всего, её напугали тёмный цвет кожи, большущий нос и торчащие усищи кавказца.
А тот рассмеялся:
– Майя? Ты в мае, что ли, родилась?
Зина укоризненно посмотрела на ухажёра:
– Не смущайте, дядя Гусейн, мою Майю.
С того дня Гусейн перестал звать Зину по имени, а называл исключительно Майской розой.
Зине понравилось, и она, в свою очередь, стала звать дочь Майской розочкой. Она называла её не только так, но всегда очень нежно и ласково.
Познав внимание мужчины, став желанной и отдавая страсть взамен, Зинаида после пятидесяти каждой клеточкой ощущала, сколько было ею упущено в жизни. Как оказалось, косоглазие её невозможно было исправить хирургическим путём, и она просто влюбилась в очки. У неё теперь стало очень много оправ с перламутровыми стёклышками. Да, не с линзами, а именно со стёклышками. Природа так поиграла с ней – отняла красивые глаза, но взамен подарила стопроцентное зрение до самой старости.
До глубокой старости Зинаида, к сожалению, не дожила. Как-то почувствовала себя плохо, выпила обезболивающее, думала, что к утру оклемается. Не получилось. Несколько дней чуть ли не ползком передвигалась по квартире. Она была в то время в отпуске, решила больничный лист не брать. Как потом не верить про сапожника без сапог? Когда обратилась в больницу, сразу направили на анализы, потом в другую клинику. Стремительно понеслись часы, дни, недели, и Зина поняла, что нужно торопиться.
У неё не было времени на раздумья. Однажды, после очередной химиотерапии, она посмотрелась в зеркало, пригладила сильно поредевшие волосы и хотела заплакать. Но на слёзы не было сил. Тогда она позвала Майю и попросила достать из кладовки дневники.
Майя очень переживала за мать, но при ней старалась бодриться. Вот и сейчас улыбнулась:
– О! Да ты мемуары писала? Сейчас почитаем.
Она открыла дверь одной из кладовок, какие имеются в «сталинках», принесла стульчик, встав на который потянулась к самой верхней полке. Достала чёрную клеёнчатую сумку, с трудом опустила на пол:
– Вот это тяжесть!
Расстегнула молнию, подняла край махрового полотенца, прикрывающего содержимое, и присвистнула:
