Зал сошел с ума.
– Тише, тише! – зам. по тылу попытался успокоить возмущенное собрание – читаю, запиской поступило предложение подать заявление во внутренние органы.
– Чтобы полиция на секретный то объект? Павел Иваныч, не смешите! Какие органы? Только в военную прокуратуру!
Тут началось такое, что со стороны можно было подумать, что в Блинске началось восстание.
– Никаких прокурорских! Не позволим! Нас и так едва в прошлом году не закрыли! Где Болдырев? Где Башка? – неслось с мест.
Болдырев был начальником училища и был настолько засекречен, что лишь немногие из присутствующих видели и знали его лично, да и то не могли бы в этом побожиться. По слухам он был откомандирован в одну из дружественных стран Африки поднимать там военное дело. Подполковник Башка числился нач. штаба, но сейчас был под следствием по небольшому делу и вот уже полгода отвечал на вопросы компетентных органов в столице.
– Болдырев в отъезде, товарищи офицеры, Башка ещё дальше, так что решать вопрос придется нам с вами – зам.по тылу надел очки – есть предложение и опять запиской проголосовать за проведение расследование своими силами. Кто за?
Последовал лес рук.
– Отлично, жду предложений по кандидатурам.
Неожиданно для самого Павла Иваныча его единогласно и бесконкурентно избрали главой следственной комиссии, заместителем был выбран энергичный капитан Кандейкин, ответственный за боевые учения.
– Надеюсь, не надо напоминать, что это происшествие должно сохраниться в тайне, иначе полетят головы – подполковник ещё раз постучал по мембране – мой кабинет известен всем, если кому то что то станет известно, милости просим.
Сходя с трибуны, он отобрал троих самых здравомыслящих офицеров и удалился вместе с ними на совещание в банкетный зал Собрания. Остальные офицеры, дав подписку о полном неразглашении, были отпущены по домам. Воинство, встревоженно гудя, сливалось через двойные двери.
Зам.потылу расхаживал по набриолиненному паркету банкетного зала, бросая в рот виноградины и запивая их кислым вином.
– Это надо же, сто шестьдесят мешков муки! Совершенно бесшумно! Это, товарищи офицеры талант, просто талант! И ворота ведь были закрыты! Пришел утром прапорщик Макаркин, открывает склад, а там – пусто! И всё остальное при этом на месте – и масло и яйца и тушёнка, ёшкин гололёд, а муки нет! Что за зловещая избирательность…
– Пал Иваныч – капитан Кандейкин бойко вскочил с дивана – кто же будет эту муку искать, мы что ли с вами?
Зам по тылу замахал руками.
– Поручим это прапорщикам, Саенко или Макаркину или Холмогорову – они ребята ушлые – найдут.
– Под Новый Год может проверка приехать, надо действовать быстрее! Виновного выбрать надо, а то его без нас сверху назначат – майор Варварин, сухарь семидесяти лет был излишне прямолинеен.
– Если не найдем, зав. складом и ответит – Брандер хлебнул вино из горлышка.
Энергичный капитан Кандейкин тут же послал за зав.складом Макаркиным, его привезли из дома слегка выпившим и поставили ему задачу – во что бы то ни стало найти и вернуть муку на склад училища в течение десяти дней. Макаркин, мало что соображая, взял под козырек и уехал домой досыпать. Разошлось и командование. Подполковник, придя домой, взял калькулятор и начал прикидывать стоимость ущерба и размер взносов на офицера, при условии, что эти восемь тонн придется покупать повторно по тем несусветным ценам, по которым они пришли в училище. В одиннадцать вечера он полез за валидолом.
