Самый тёмный час Мэрилин Монро - страница 26

Аллан Снайдер стал наставником для Мэрилин. Её детская открытость и упорство восхищали Снайдера. Их связывала дружба, которая продолжалась более шестнадцати лет и не была осложнена романом, как с другими мужчинами Мэрилин.

Ближе к концу 1946 и в начале 1947 года и другие сотрудники киностудии заметили энтузиазм и жажду активной деятельности в кино Мэрилин. Получение любого задания означало для неё возможность стать частью коллектива, где она всё ещё чувствовала себя чужой.

Джон Кэмпбелл, работавший на студии в качестве публициста, вспоминал, что Мэрилин часто посещала офисы прессы, одетая в облегающий свитер. Кэмпбелл относился к ней доброжелательно, но, поскольку команды сверху не было, журналисты считали её немного надоедливой и назойливой.

Однако фотографы «Фокса» придерживались другого мнения. Они часто фотографировали Мэрилин в минимальном купальнике или неглиже, который был почти таким же прозрачным, как целлофан. Но большинство фотографий не могли быть использованы из-за чрезмерной откровенности. Однако ни фотографы, ни актриса не жаловались на сложность работы.

В феврале 1947 года студия воспользовалась своим правом продления контракта на следующие полгода.

Вскоре Мэрилин наконец начала получать роли. Её кинематографическим дебютом стала небольшая роль в фильме «Летняя молния», в котором она снялась всего в двух эпизодах. Затем она появилась в трёх коротких сценах мрачной мелодрамы «Опасный возраст», где пыталась выбить дурь из голов молодёжи. Её реплика в фильме «Скадда-ху! Скадда-хей!» была ещё короче. Позже она и вовсе была вырезана из фильма.

Ни один из этих фильмов не помог ни Монро, ни её продюсерам, поэтому в августе 1947 года они не стали продлевать контракт с Мэрилин. Она смирилась с этим и продолжила посещать занятия в «Лаборатории актёров». Там она познакомилась с миром театра, встретила некоторых из его наиболее опытных представителей и углубилась в вопросы, которые определили её выбор и решения в профессиональной и личной жизни.

Она переживала внутренний конфликт, разрываясь между желанием быстро получить признание и стремлением к знаниям. Ей было стыдно, что когда-то она прервала учёбу в школе, поэтому её всегда привлекали образованные люди, от которых она могла бы узнать больше о литературе, театре, истории и обществе. Кроме того, в ней было глубоко укоренено желание заботиться о тех, кто оказался в сложной жизненной ситуации: слабых, брошенных и бедных. Всё это находило отклик в её впечатлительности и отзывчивости, которые она проявляла в общении с актёрами, которых встречала в «Лаборатории», а также в драматургии.

Влияние нью-йоркского театра «Груп» на Мэрилин Монро было огромным. Она читала и изучала пьесы, которые ставили в этом театре. Это помогло ей набраться опыта и познакомиться с профессионалами.

В течение 1947 года, под опекой Фоби Брэнд, Мэрилин читала и изучала фрагменты нескольких пьес. Среди них: «1931 год» Клэр и Пола Сифтонов, «Ночь над Таосом» Максвелла Андерсона, «Люди в белых халатах» Сиднея Кингсли, «Проснись и пой!» Клиффорда Одетса и другие.

В «Лаборатории актёров» Мэрилин Монро познакомилась с Фоби Брэнд и её мужем Морисом Карновски. На занятиях Мэрилин чувствовала себя робко и смущённо. По словам Фоби, она выполняла задания ответственно, но не производила большого впечатления на окружающих.

В «Лаборатории актёров» Мэрилин впервые выступила на сцене. Актёрам нужно было выучить наизусть всего одну или две строки диалога в каждый момент времени. Съёмки фильма могли длиться 10–12 часов, но время, когда можно было эффективно работать, было небольшим. Из-за опозданий актёров, необходимости переустанавливать свет и камеры, а также вносить поправки в сценарий на ходу, режиссёр и административная группа были счастливы отснять четыре минуты экранного времени за день.