Моя милая спутница покинула меня, подошла к двери и прислушалась, не открывая ее. Но ни единый звук не потревожил наш слух и она вернулась, не став ее открывать. Лицо ее приняло виноватый вид и заговорила она быстро:
– Все что мы делаем, так скоропалительно и нехорошо. Я себя не узнаю. Да что там не узнаю? Поражена! Это распутство! Что вы можете обо мне подумать?! Я веду себя как гулящая! Как кабацкая девка! Уму непостижимо!!
– Маша! – я сжал ее ладошки. – Не говорите так! Это неправда! И вы сами об этом знаете!
– А как это еще назвать?! – с чувством стыда, промолвила она.
– У нас есть оправдание. Вы так восхитительны! Так до невозможности красивы, очаровательны! … До невозможности! – голос мой был взволнован и подрагивал.
– Да-ааа! Вы находите?! – рассеяно промолвила Маша. – А отчего вы не освободите мои руки?
Я не заметил, что крепко сжимал их.
– Вы этого хотите?
– Я сама не знаю что хочу! – растерялась она.
Маша отвернулась от меня, при этом, не делая попыток убрать свои ладони из моих рук. Я чувствовал, как они слегка подрагивают.
– Мария Александровна! Маша! Милая Маша! – дрожащим голосом выдавил я.
– Да! – обернулась она ко мне и глаза ее, стали большие, бездонные и черные.
Я взял ее за подбородок и приподнял выше. Она слегка приоткрыла рот и послушно, обреченно прикрыла веки. Я коснулся ее воспалено сухих губ. Она вздрогнула, но не отстранилась. Я целовал ее долго, упрямо, пока ее губы немножко не распухли, а дыхание не стало прерывистым.
– Что с нами происходит?! – горячо зашептала она, чуть отстраняясь.
– Не знаю! – таким же взволнованным шепотом ответил я.
– Мы в своем уме?!
– Думаю да!
– А я не уверена!
– Не думайте об этом! Ведь нам так хорошо!
– Это маленькое сумасшествие! – взмолилась она. – И его надо прекратить!
Я смотрел на ее розовые горящие ушки, на дрожащие зеленые сережки, на выбившиеся локоны на лбу и не знал что ответить.
– Совсем маленькое! – наконец сказал я. – Просто ваши губы и мои нашли друг друга. И они такие отзывчивые!
– Не говорите так! – шептала она так близко, что ее губы почти касались моих. – Вы вгоняете меня в краску!
– И все равно они ждали меня! – убежденно продолжал настаивать я. – И сейчас ждут!
– Я скоро провалюсь сквозь землю! Я ведь совсем не такая!
– Вы боитесь!
– Еще как! Все во мне восстает!
– Ну тогда еще чуть-чуть?!
– Ни в коем случае!
– А так?!
Я нежно потрогал ее воспаленные губы подушечками пальцев, провел по ним и поцеловал ее в уголки губ. Ресницы ее затрепетали, дыхание участилось и мы вновь слились в горячем и чувственном поцелуе. Голова ее клонилась, я доминировал сверху и буквально растворялся в ней.
Наконец, она усилием воли оттолкнула меня. Отодвинулась в угол и заплакала.
– О чем вы плачете? Маша! – растерялся я, не понимая ее реакции. – Зачем так огорчаетесь?
– Я ничего не могу!! Все во мне восстает! Сопротивляется! – начала она горячо и с вызовом. – Я хочу обратиться к царю нашему, небесному – за спасением! Это все пошло! Пошло!! Да!!! И другого слова я не нахожу. Если вы хоть чуть-чуть уважаете меня, то сейчас должны уйти! Слышите!! Я не могу вас выгнать! Вы сами должны это сделать! Прошу вас! Заклинаю всеми святыми!!!
Я отстранился и посмотрел на нее. Она была так прекрасна в эти мгновения. Во мне боролись противоречивые чувства.
– Маша! Милая Маша! – шепнули мои губы.
– Нет! – горячо прервала она меня. – Я замужем! Я учительница! Вы должны меня понять! Так нельзя! Я себе никогда не прощу! Умоляю вас. Правда! Правда! Это не надо и вам! Давайте расстанемся как есть! Оставим теплые воспоминания!
