Бедра ритмично качнулись в такт барабанам. Инь обвила шест ногой, поднимаясь повыше. Платье соскользнуло с плеча, почти обнажив грудь, и толпа ахнула. Кто-то уронил кружку, и ее звон прозвучал, как сигналом.
Инь спустилась, изогнувшись так, чтобы показать ягодицы, а затем резко выпрямилась, бросив волосы назад, как хлыстом. Грудь колыхнулась, шелк скользнул еще ниже, обнажая сосок, а Инь провела руками от талии к бедрам, медленно, дразняще, будто приглашая каждого к ним прикоснуться. А желающих здесь было с лихвой.
Воздух в таверне сгустился, пропитался жаром и запахом пота. Мужчины начали толкаться, кто-то потянулся руками, другой сделал шаг, но споткнулся об стол. Бледный как мертвец, Анджел стоял, сжав кулаки, гадая, что выкинет его невета еще.
Она ускорила ритм. Ее тело двигалось быстрее, но всё еще плавно, подобно волне, что вот-вот обрушится, накрыв уже всех. Крутанувшись вокруг шеста, Инь подняла голову, издав низкий, гортанный звук – не то стон, не то зов, от которого волосы у всех встали дыбом.
Этот голос сирены, словно пропитанный магическим ядом, разжег хаос, как искра в сухом лесу. Посуда полетела на пол, еду растоптали, с помутневшим взглядом бросаясь вперед. Охватившее всех вожделение сводило с ума, взывая к животным инстинктам.
Зал взревел. Инь стояла, как под светом софитов, став центром притяжения для одурманенных ее танцем людей. Овладеть сиреной хотели здесь все, и побоище приобрело эпический для местных размах. Она видела их лица – искажённые, потные, с горящими глазами, – и в груди шевельнулся холодный триумф, смешанный с ужасом от результата. Он впечатлял, но цена оказалась выше, чем ожидалось.
Уже понимая, что перегнула, Инь шмыгнула под стол, пригнувшись, как кошка, пока вокруг ломали стулья, выкрикивали проклятья и бились за право быть на ней первым. Доски трещали, а воздух пропитался запахом крови, разлитого эля и месива растоптанной ногами еды.
Инь пожалела, что вызвала хаос, но привести людей в чувство уже не могла. Если до нее доберутся, то разорвут на куски, каждый из которых трахнут отдельно. Не раз и не два, а пока не отпустит. Она вложила в танец много энергии, поэтому бесноваться здесь могут почти до утра.
Похоже, всё к этому шло. Сирена – желанный и лакомый приз, за который яростно и страстно сражались. Его заберет победитель, и вскоре на ногах осталось не больше десятка людей. Безумие было их силой и слабостью, поэтому кооперация у них не сложилась – каждый сам за себя.
Инь это спасало – пока. Испуганная и дрожащая, она прижалась к полу, как таракан в ожидании тапка, не найдя для спасения щель. Свадебное платье уже изодрали, но исцарапанное, в синяках, тело под ним, видимо, выглядело манной небесной, за которую не жалко отдать жизнь и здоровье.
Дварфиха, к своей беде, убежать не успела и невольно отвлекла на себя часть самцов. Ее бросили на стойку и задрали платье на голову, спустив белье до колен. И пока один уже наслаждался широкими бедрами, еще двое яростно дрались за них. Ее визг утонул в общем рёве, а потом жертва обмякла и перестала кричать.
В конце концов, до Инь тоже добрались. Стол над ней разлетелся в щепки, чьи-то грубые руки схватили за лодыжки и выдернули из-под обломков. Прижав к полу, содрали лиф, и жемчуг, рассыпавшись, покатился по доскам. А чьи-то руки уже больно схватили за грудь. Но даже сейчас насильники мешали друг другу – как звери рычали и дрались над ней.
