– Делайте, как он говорит! – завыл вождь.
Какой опасный момент! Аттия понимала, что все зависит от страха разбойников перед вождем. Ослушайся хоть один из них, решись убить Тара и захватить власть в банде, и Риксу конец. Но разбойники явно были напуганы. Вот отступил один, потом остальные.
Рикс резко кивнул.
– Вперед! – прошипел Квинт, и Аттия схватила поводья.
– Погоди! – крикнул Тар. Обтянутая Перчаткой кисть дергалась, словно от тока. – Хватит! Останови ее!
– Я не могу приказывать Перчатке. – Рикс пожал плечами.
Толстые пальцы судорожно скрючились, потом разжались. Главарь рванул вперед и выхватил кисточку из ведерка с золотой краской, висящего под повозкой. На стену туннеля полетели желтые капли.
– И что теперь? – шепотом спросил Квинт.
Шатаясь, Тар приблизился к стене. Мощный шлепок кистью, и на выгнутом металле появились пять сияющих букв: «АТТИЯ».
Все следили за вождем в полном изумлении. Рикс глянул на Аттию, потом снова повернулся к Тару:
– Ты что делаешь?
– Это не я! – Получеловек задыхался от страха и ярости. – Эта поганая Перчатка живая!
– Ты писать умеешь?
– Конечно нет! Понятия не имею, что тут написано!
Ошеломленная Аттия затаила дыхание. Она слезла с повозки и подбежала к стене. Казалось, буквы плакали золотыми дорожками слез.
– А дальше? – спросила она, чуть дыша. – Дальше что?
Резко, словно управляя грузным телом, рука Тара снова махнула кистью. На стене появилось: «ЗВЕЗДЫ СУЩЕСТВУЮТ, АТТИЯ. ФИНН ИХ ВИДИТ».
– Финн! – выдохнула она.
«И Я СКОРО УВИЖУ. ЗА СНЕГАМИ И БУРЯМИ».
Что-то маленькое и мягкое упало с темного потолка, скользнув Аттии по щеке. Она поймала его.
Голубое перо.
И начался невероятный, неостановимый ливень из перьев. Совершенно одинаковые, нежные перышки падали на повозки, на разбойников, на дорогу, на глаза, на плечи, на полотняные крыши, на лезвия боевых топоров. Горящие факелы с шипением съедали их, волы с фырканьем топтали их, сгустки золотой краски ловили и склеивали их.
– Это проделки Тюрьмы! – с благоговением прошептал Рикс и схватил Аттию за руку. – Скорее, пока не…
Но было слишком поздно.
Буря с ревом вылетела из мрака, прижав Рикса к Аттии. Девушка пошатнулась, но Рикс не дал ей упасть. Инкарцерон бушевал: ураган с воем несся по туннелю, снося перегородки. Разбойники бросились врассыпную. Пока Рикс волок Аттию к повозке, она успела заметить, как Тар рухнул на дорогу, а черная Перчатка сморщилась у него на ладони, потом треснула, превратившись в узор из дыр и покрасневшей, окровавленной кожи.
Потом Аттия вскарабкалась на козлы, Рикс с криком хлестнул волов, повозка сдвинулась с места и вслепую покатила сквозь бурю. Защищаясь от шквала перьев, Аттия закрыла голову руками и увидела яркие вспышки: это шарики, подброшенные жонглерами, взрывались среди шторма зеленым, красным и пурпурным.
Переход получился сложный. Волы у циркачей крепкие, но даже они качались на ураганном ветру и брели, низко опустив голову. Уловив обрывки истерического смеха, Аттия повернулась к Риксу: облепленный перьями, тот без остановки смеялся над чем-то, ведомым только ему.
На ураганном ветру не поговоришь, а вот обернуться Аттия сумела.
Разбойников и след простыл. Минут через двадцать в туннеле посветлело. Повозка вышла из длинного виража, и впереди забрезжил свет – сквозь перьевой ураган замаячил выход.
На свет они и поехали, а буря улеглась так же внезапно, как проснулась.
