Саппалит - страница 14

Последнее здание – административное. Долго запоминал это слово и пытался понять его смысл. Здесь меня всегда интересовало, остались ли деньги в кассе? Отец говорит, раньше весь мир был завязан на деньгах. Отец отца говорил: чем больше у тебя денег, тем больше ты можешь. Рапу любит собирать разные деньги. «Когда-нибудь пригодятся», – часто повторяет он, складывая очередную бумажку в пакет с застежкой.

– Останемся здесь, – сказал отец, когда мы вернулись к пляжу. – Горы должны сдерживать джанат. Будем кормиться рыбой, охотиться.

Я промолчал. Устал перебираться с места на место. Неприкаянные, мы оставляем за собой пустынные мертвые города, набитые техникой, которую никогда не сможем использовать, автомобилями, на которых никогда не сможем ездить, скелетами людей, которых никогда не узнаем. Мы бродим в поисках незримой цели. Кто-то бродит без смысла. Но я знаю, что ищу.

На пляже мы держались подальше от чаек. Попробовали воду озера – соленая. Зато прозрачная, чистейшая. Отец сказал, рядом наверняка есть источники пресной воды. Ничего не оставалось, кроме как поверить ему. Ничего другого в принципе не остается: отец всегда во всем прав, а даже если не так, лучше внушить себе эту мысль, чтобы потом не дуться, не копить злобу и раздражение.

С отцом нам удалось раздобыть трех чаек. Даже времени много не потратили. Камни прилетели прямехонько в цель. Местные птицы оказались глупыми. Непугаными, как сказал отец. А если они не пуганы, значит, людей поблизости нет – нам нечего бояться – еще одна причина задержаться здесь.

Переночевали мы в ближайшем корпусе, куда вернулись другой дорогой. По пути наткнулись на кусты с темными ягодами – ежевикой, еще не до конца поспевшей.

Подушки и одеяла хоть и были старыми, пыльными, пришлись как нельзя кстати. Спать на кровати – ни с чем не сравнимое удовольствие.

Отец уснул сразу. Я еще долго ворочался. Не хотел здесь находиться, уж тем более оставаться. Опасался, что все это ловушка и на нас нападут, поэтому прислушивался к каждому шороху, высматривал в окно невидимые огоньки света.

Вероятно, меня тянет в Саппалит по одной простой причине: оттуда больше не придется никуда уходить. Поиски окончатся. Никаких забот о джанате. Никаких забот вообще. А я в последнее время стал слишком тревожным.

Засыпал я с мыслями об Аули, о том, как нам будет хорошо в Саппалите вместе. Разве мы виноваты в том, что произошло? Разве мы не заслуживаем лучшей жизни?

На обратном пути я заваливал отца бестолковыми вопросами. Он отвечал на многие из них с охотой – подобрел, когда мы нашли новый лагерь. Но единственный волновавший меня вопрос застрял костью в горле.

Мне сложно говорить, передается ли информация в нашем мире каким-либо иным способом, кроме как от человека к человеку. Во времена, когда отец был ребенком, существовал Интернет. Если я правильно понял, Интернет – невидимое пространство, где можно было найти все. Абсолютно все, что касалось информации. Отец постоянно смотрел мультики. Говорил, мог смотреть их везде и в любое время. Похоже, Интернет – хорошая штука. Но он канул в лето, как и все, связанное с электричеством.

– Почему мы перестали искать Саппалит? – осмелел я.

Спроси любого из ныне живущих про Саппалит и не сможешь остановить его в течение часа. Он будет рассказывать о бесконечных запасах хорошего мяса и овощей, об электричестве, водопроводе, о чистой одежде, лошадях, медицине, о мудром и справедливом Диве… Он будет рассказывать о рае, в котором невозможно не быть счастливым. Откуда люди обо всем этом знают, мне невдомек. Я искал информацию о Саппалите в книгах, перерыл сотни библиотек, пыльных магазинов, опустевших квартир, но так ничего и не нашел. Спрашивал отца. Он не мог ответить.