Саппалит - страница 32

Я послюнявил палец, поднес к стеклу. Надпись «Дива – лжец!» закрывала почти все листы информации, выведенные аккуратным почерком кого-то из Прокси.

– Бесполезно, – сказал Гранчи. – Если бы все было так просто, от надписи уже бы избавились.

Все же, я попробовал надпись на прочность. Поскоблил ногтем. Без толку.

– Я же говорил, – в голосе Гранчи отсутствовала привычная искра. Горячность и запал исчезли, правота собственных суждений не принесла ему удовлетворения. – Здесь нужен растворитель. И то не факт, что поможет.

– Странная краска, – сказал я.

– Похоже на баллончик. На краску из баллончика.

– Думаешь?

– Это не обычная краска. Значит, из баллончика. Другую я не знаю. За стекло вот обидно.

– Почему?

– Я его притащил. В мою первую и единственную вылазку. Нашел у здоровенного дома. Эта доска и раньше использовалась для посланий. Правда листы в ней были другие – гладкие, с ровными буквами. Человек так не нарисует. Раньше машины рисовали за людей.

Гранчи выглядел расстроенным. И что-то подсказывало: дело вовсе не в доске. Мне захотелось подбодрить его.

– Уверен, надпись сотрут, когда найдут виновника.

Мои слова не произвели на него впечатления. Он и не услышал их. Был погружен в себя.

– Думаю, там, где ты нашел доску, есть еще. Можно же заменить стекло, правильно?

Гранчи смотрел немигающим взглядом.

– Раньше Прокси относились ко мне иначе. Видели во мне потенциал.

Его звучный выдох был похож на шепот волн у берега. Не помню, чтобы слышал его ранее, но мысль пришла именно такая.

– Пойдем. Я хочу спать, – сказал он, развернулся и, не дожидаясь, направился к корпусу.

Гранчи лежал лицом к стене прямо в одежде.

Всю дорогу он шел впереди, как если бы боялся быть настигнутым. Поглядывал назад, и, если я отставал, сбрасывал скорость. Может, опасался, что я могу потеряться, хотя я знал город достаточно хорошо. В крайнем случае, я бы вышел к корпусу, идя навстречу проснувшимся, но еще помятым жителям. Потеряться в Саппалите не сможет даже трехлетний ребенок.

Я слышал тихие всхлипывания Гранчи. Его крупный торс подергивался, кровать вторила поскрипываниями. Я молчал. Не хотел его трогать. Не хотел бы, чтобы кто-то трогал меня, будь я в таком состоянии. Утешать его я постеснялся.

Наверное, это ужасно, когда Прокси перестают в тебя верить. Пока я не понимал этого. Куда важнее сейчас было освоиться, изучить порядки Саппалита, его жизнь. Я не нуждался в вере Прокси. Все, чего мне хотелось – прийти в себя. Тягучее ощущение, словно что-то не так, не оставляло.

Я поднялся, подошел к столу. Делал вид, будто не замечаю всхлипываний Гранчи. Всхлипываний крупного и обычно веселого мужчины. Вероятно, он хотел бы остаться один, но я подумал: вдруг ему захочется поговорить, рассказать мне очередную историю, чтобы отвлечься. Поделиться мыслями и чувствами.

На столе лежало несколько книг, почти все мои, почти все из «классики», как называл их наш библиотекарь – Мистер. Вообще-то, его звали Кустодеан, но он просил, чтобы его звали мистер Кустодеан. В итоге осталось просто Мистер. Думаю, он не расстроился от такого обращения.

Я – один из немногих, кто брал по несколько книг. Мистер отнесся с пониманием, сказал, что тоже не может читать одну книгу за раз. Я ощущал тягу к чтению, но пока не мог сконцентрироваться хотя бы на одной из книг, свыкался с правилами и порядками. Больше рисовал.

Набралась солидная стопка рисунков. Я все чаще делил лист на несколько частей в попытках уместить больше изображений. Иногда комбинировал: сначала рисовал лицо, если мужское – суровое лицо викинга, если женское – лицо амазонки с мягкими чертами и рыжими волосами, хотя карандаш выдавал их неизменно серыми; на заднем фоне или уходящий в горизонт океан, или ломаные хребты гор, или увядающие города. Гранчи говорил, что помимо викингов и амазонок есть другие племена и народы. Я знал, но рисовать мне хотелось именно их.