Но мы летим отважно В неистовых мирах
И нам уже не страшно В небесных образах
И в наших снах…
Короткая проигровка, что однако не сбила темп играющей музыки. Это был настоящий победоносный марш, призывающий встать, идти вперёд, не сдаваться. И лишь едва заметная нотка тоски выдавала в нём ту горечь, что была вложена в строки.
Лысый организатор расслабился, явно удовлетворённый услышанным. Публика как завороженная воззрилась на поэта, ожидая, что будет дальше. Тезидий же тем временем продолжал:
Плывём мы тихо, гордо По медленной реке;
Огни родного дома Сверкают вдалеке…
Но не вернуть обратно Тех сказочных времён;
Всё светом звёзд объято – Мы растворились в нём…
Сквозь сотни разных судеб Несёмся мы вперёд
И ничего не будет Среди ночных высот —
Лишь только сумрак тёмный И мёртвый свет в дали,
Но всё равно плывём мы В потоках злой реки
Прочь от земли…
Второй куплет был завершён, однако проигровка уже не казалась столь мелодичной. Она становилась надрывной, горькой. Да и голос поэта вдруг преобрёл лёгкую хрипотцу, словно испытывая на себе все терзания, обозначенные в песне.
Мы гаснем тихо, гордо, Как солнца тусклый свет,
И ничего не помним – Назад дороги нет.
Среди извечной ночи Незыблимых высот
Всё ускользаем прочь мы, Забыв земное всё.
Сквозь звездопад прекрасный, В злом сумраке огней
Летим мы и напрасно Нас вновь зовут к Земле —
Тот зов мы не услышим, В остывших облаках,
Лишь устремимся выше Угаснув навсегда
В немых мечтах…
Атмосфера всё нагнеталась. Рандлея в руках Тезидия всё чаще начала выдавать тяжёлые, совершенно низкие ноты. Однако темп песни при этом, казалось, лишь нарастал.
Мы умираем гордо, Мы выбрали свой путь!
И нам уже не больно – Лишь в вены въелась ртуть.
И мы летим сквозь небо, Спасаясь от Земли,
И не хотим мы света – Мы ищем пустоты!
Здесь сотни разных судеб И тысячи имён —
Но нас уже не будет, Мы растворились в нём —
В том дивном мёртвом мире, Угаснувшем в тиши,
И вместе с ним сгорим мы Огарком от свечи
В пустой ночи!
Это был крик, который могла издавать, пожалуй, лишь сама душа, рвущаяся на части. И вместе с тем он был мелодичен, прекрасен, чист. Как неимоверный шторм, рисующий радугу на горизонте.
Тезидий не давал публике расслабиться. С каждым разом его проигровки становились всё короче, а голос – всё напряжённее. В этот раз в промежутке между куплетами поэт обошёлся лишь парой коротких нот – после чего музыка вновь лавиной грянула на слушателей.
И никогда не встанем Мы больше на войну;
Огни пустого Рая Угаснут пусть в дыму!
Нам ничего не нужно – Исчез проклятый груз,
Теперь страданья чужды Скопленью мёртвых душ!
Всё резко стихло. И лишь еле различимая грустная мелодия на фоне не менее печальных слов давала понять, что песня ещё не окончена. Были необходимы завершающие строки. Строки, что уже не пел, а лишь тихонько читал уставший, казалось, от всего в этом мире человек.
И ничего не надо – То было, но прошло;
Нет даже смерти рядом – Всё кончилось давно.
Мы засыпаем гордо, Покинув отчий дом,
И нам уже не больно – Мы больше не живём…
Несколько секунд замешательства, необходимые присутствующим для того, чтобы осознать, что песня, наконец, завершилась. А после – море аваций растроганной до слёз публики. Некоторые горожане даже повскакивали с колен, явно забыв, для чего они здесь собрались. Возможно, кто-нибудь даже крикнул бы «Бис!» – но вновь поднявшийся на сцену адепт вовремя перехватил внимание на себя, взяв в руки микрофон.
