Будут жечь они наши леса под свои пашни и селиться на наших землях. Раньше они ходили торговать к нам и вера наша им не мешала. Теперь они захотят, чтобы и мы их оберег иноземный целовали! Иноверцы придут с ним. Свергнут и столкнут в реки чистые и озера глубокие наших каменных идолов. Говорит наш княже Пукса: «Сберегите семьи свои и память о предках ваших. А как сберечь, решите сами».
Вестник замолчал и встал позади Гарая. Тот молча обвел притихших людей взглядом.
– Чего скажешь, Гарай? – снова подала голос бабка Мырка. – Не забоимся супостатов?
Гарай исподлобья глянул на нее и заговорил:
– Качимяне, княже Пукса велит сберечь семьи наши. А как их сохранить, коли супостатов будто комарья в лесу. Погибнем сами и детей своих погубим, коли останемся и воевать с ними надумаем. Уходить нужно. Места в лесах глухих всем хватит.
Он вскинул руки к небу, но громовых раскатов не последовало.
– Вот и бог небесный в согласии и молчит, – продолжил он говорить. – Уйдем на Выю реку. Там места много, и не дойдет туда вражья нога.
– А может, на Пинегу в Кергу, где наши братья живут? – подал голос сторожевик Курень. – Туда иноземцы большим числом не дойдут. А коли придут, то будем с ними тогда воевать за ту землю.
– А может сразу к пермякам или за Каменный Пояс! – подал голос щупленький мужичок.
– На Выю идти надо, – вторил ему другой.
– На Выю! – закричали из толпы.
– К Дышащему морю!
– В Кергу!
Толпа гудела, обсуждая сказанное главным жрецом. Солнце еще больше потускнело и наполовину скрылось за горизонтом. Наконец все смолкли.
– Твое решение, старейшина, примем. Скажи, что нам делать? – проговорил Курень.
Гарай дотронулся до святого камня и провел ладонью по нацарапанному на нем цветку.
– Он останется здесь вместо нас, – произнес он. – Все избы и строения сжечь, а пепел по ветру пустить, чтобы ничего не досталось иноверцам. На месте нашего печища деревья посадить, чтобы нюх на нас супостат тут потерял. Идем на Выю. По пути на Тойме реке у Татиной слуды дорогие вещи похороним. Богатства этой земле принадлежат, потому уносить их с собой отсюда нельзя. Останки предков из покойных изб заберем с собой, потому как некому тут о них будет заботиться. Лихолетье пройдет все одно когда-нибудь. Придут сюда другие люди. И если возродится у нашего камня Качима жизнь, то не так важно, кто это будет. У доброго камня злые люди не поселяться.
